Вечера в пустыне – с мертвой тишиной, бескрайним небом и ощущением полной отрезанности от мира – обычно пугали и раздражали Рави. Но сегодня было таким счастьем оказаться на свежем воздухе, на свободе!

Одновременно с джипом возле годинского реактивного «Гольфстрима-5» остановился и только что приземлившийся черный «Лир» без опознавательных знаков. Из него вышел Джон Скоу.

– Никак не мог до вас дозвониться, Рави! – крикнул он, идя к джипу. – Что с вашим телефоном, дружище?

– Я лечу в Иерусалим, – сказал Рави, выходя из джипа навстречу Скоу.

Тот схватил невролога за руку и, отведя шагов на десять в сторону, тихо спросил:

– Какой еще к черту Иерусалим?

– Питер посылает.

– Он что, все еще жив?

– Да.

Паника и гнев исказили лицо Скоу.

– Вы даже не попробовали?

– Пробовал, черт возьми, пробовал!

– Зачем Питер гонит вас в Иерусалим?

– Убедиться, что Теннант вернется в Штаты только в гробу.

Скоу раздраженно возвел глаза к небу.

– Вчерашний снег!.. Забудьте про это. Там вам уже нечего делать. Теннант благополучно смылся из больницы "Хадасса".

– Мне сказали, что он в альфа-коме.

– Видать, ожил. Этот сукин сын мастер бегать от смерти.

Рави ушам своим не поверил.

– Из альфа-комы еще никто не вставал. Значит, у него есть сообщники, они его оттуда и вывезли.