– Что ты имеешь в виду?

– То, что случилось несколько месяцев назад.

– Ты имеешь в виду проект "Тринити"?

Я кивнул.

– "Тринити" – проблеск спасения и для человека, и для Бога. Если человеческое сознание освободится от смертного тела, возможно, одновременно оно избавится и от тех примитивных звериных инстинктов, которые так долго и так страшно вредили человечеству.

– И как же поступил Бог в этой ситуации?

– Он опять сосредоточился на человеческом мире. Но теперь в его фокусе оказалась небольшая группа людей, шесть человек. Годин, Филдинг, Нара, Скоу, Клейн… и твой покорный слуга.

– Дэвид… Я правильно угадываю, что ты хочешь сказать? Бог опять захотел в Сферу-Вселенную. С какой стати?

– Ему стало очевидно, что тот человек, который первым шагнет на новую ступень эволюции, то есть достигнет состояния «Тринити», может уничтожить человечество с той же степенью вероятности, что и спасти его.

– Ты имеешь в виду Питера Година?

– Да.

Сосредоточенно глядя себе на колени, она спросила:

– Ты хочешь сказать, что Бог выбрал тебя, чтобы остановить Питера Година и не дать ему войти в компьютер "Тринити"?

– Да.

Рейчел деловито кивнула, словно самой себе молча подтверждая свой диагноз. Затем наконец посмотрела мне в глаза. Работая в больнице, я сам имел привычку поощрять себя машинальным одобрительным кивком, когда мой диагноз оказывался правильным.

– Дэвид, ты мне еще в Теннеси сказал, что чувствуешь себя избранником Божьим. А сейчас ты отчетливо ощущаешь присутствие Господа в тебе?

– Да.

– Он в тебе так же, как некогда в Иисусе?

– Да, часть исходного пламени сейчас во мне. Именно поэтому у меня были иерусалимские видения. Я ощущал их как воспоминания, потому что они и были воспоминаниями.

– О, Дэвид… О нет!