– Где была Рэйчел?

– Осталась в машине. Она совершенно обессилела.

– Что случилось потом?

Я ломаю мозги, пытаясь вытолкнуть воспоминания откуда-то из глубины.

– Видимо, он перезвонил. Человек, который бросил трубку, – он позвонил снова.

– Что сказал?

– Не знаю. Не помню. Погодите!

Я осматриваю свою одежду.

– Он хотел, чтобы я разулся, но я этого не сделал. Я решил, что он меня не видит, – по крайней мере в тот момент. Он велел мне идти мимо холодильника.

Продолжая говорить, я двигаюсь в сторону проволочной ограды, за которой – линия Бейкерлоо.

– По телефону мне был слышен плач девочки.

– Вы уверены?

– Да, где-то вдалеке.

Свет фонарей тускнеет по мере того, как мы отходим от машины Джо. Мои глаза привыкли к темноте, но сознание подшучивает надо мной. Мне постоянно мерещатся фигуры, спрятавшиеся в тени, крадущиеся в овраге за деревьями.

На фиолетовом небе нет звезд. Что мне больше всего нравилось в деревне, так это звезды и тишина морозного зимнего утра, укутывающего землю, как свежевыстиранная простыня.

Впереди будет забор из металлической сетки. Я повернул налево и шел вдоль него до пешеходного моста. Звонивший инструктировал меня по телефону.

– Вы узнали его голос?

– Нет.

Уже виден забор, несущий в своих серебряных рамках черные бриллианты темноты. Мы поворачиваем и идем вдоль него к аркообразному пешеходному мосту над рельсами. Гудит генератор, в свете прожекторов работает ремонтная бригада.

Посредине моста я перегибаюсь через перила и смотрю на серебряные ленточки путей, убегающие на север.