Морелли хитро взглянул на Фрэнка.

– Один, да? Думаю, где-то на свете еще существует элементарная справедливость. Она-то и поможет тебе сесть в эту машину, а Лакруа остаться на службе…

Он протянул руку, и Фрэнк с удовольствием пожал ее. Теперь тон стал совсем другой. Теперь они говорили как люди, немало пережившие вместе, как друзья, разделившие трудности.

– Иди, пока эта женщина не заметила, что ты продырявлен, как дуршлаг, и не уехала без тебя. Тут все окончено.

– Да, окончено. Это дело. Но вот увидишь, завтра где-нибудь начнется другое.

– И никуда ты не денешься, Фрэнк. Ни в Монте-Карло, ни где-либо еще. Просто здесь все немного яснее.

Морелли не знал, стоит ли продолжать. Не из-за нерешительности, а из скромности, которую Фрэнк давно уже оценил в нем.

– Уже решил, чем займешься потом?

– Ты имеешь в виду работу?

– Да.

Фрэнк пожал плечами, как бы говоря, что его это мало волнует. Морелли прекрасно знал, что это не так, но пока и не рассчитывал на определенный ответ.

– ФБР, как и рай, может подождать. Сейчас мне нужен только хороший отдых, настоящий, когда много веселятся и развлекаются от души вместе с приятными людьми.

Фрэнк выразительно посмотрел в сторону машины.

Морелли вдруг спохватился и полез в карман.

– Черт возьми, чуть не забыл. Пришлось бы потом разыскивать тебя с полицией по всей Франции, чтобы передать вот это.

Он достал из кармана тонкий голубой конверт.

– Человек, который просил передать тебе это письмо, никогда не простил бы меня.

Фрэнк взглянул мельком на конверт, не открывая. На нем тонким, но отнюдь не жеманным женским почерком было написано его имя. Он догадывался, от кого было письмо, но пока что опустил его в карман. Взялся за ручку дверцы.

– Чао, Клод. Мы в Америке говорим take it easy[93] – решай, как тебе лучше поступить.

– Это ты решай, как лучше поступить, отправляясь отдыхать.