Саддам издал истошный вопль и тяжело осел. Вес тела, пришедшийся на раздробленную кость, вызвал моментальную агонию, и он упал спиной на платформу, подтянув колени и зажав руки между ног. Кровь текла на деревянный настил сквозь порванные брюки. Стоявшие рядом в ужасе отшатнулись, а человек, которого чуть было уже не казнили, изо всех сил поспешно пополз прочь. И тут, когда президент, крича от боли, разлегся на платформе, характер его повреждений открылся для обозрения всем присутствующим.

Лишь какую-то секунду мертвую тишину нарушали только жалобные вопли Саддама, а затем начался кромешный ад. И снова шум поднялся как раз вовремя, чтобы заглушить звук самого винтовочного выстрела, к тому моменту достигшего толпы. Приговоренные люди из первого подразделения Амн-аль-Хасс, увидев шанс на спасение, вырвались от своих пребывавших в шоке мучителей и кинулись к оружию. Второе подразделение пришло в себя достаточно вовремя, чтобы пристрелить несколько человек, но многим удалось схватить свои АК и направить их на противника. Возле платформы разразилось полномасштабное сражение между двумя группами охранников. Начальника охраны убили одним из первых, а вместе с ним умерла последняя видимость порядка. Менее чем через минуту около шестидесяти охранников лежало убитыми и ранеными. Еще большее количество людей пострадало в толпе от перекрестного огня. У охранников, паливших из своих «Калашниковых» длинными нескончаемыми очередями, стали кончаться патроны, и они бросились в яростный рукопашный бой.

Среди беспомощно наблюдавших за всем этим солдат находилось подразделение иракских артиллеристов. Это было все, что осталось после «войны в заливе» 1991 года от трех полных артиллерийских дивизий, практически стертых с лица земли американскими бомбардировщиками Б-52 в дни, предшествовавшие наземному наступлению союзников. Они оказались беспомощными и тогда в Кувейте, сидя внутри бункеров, которые считались надежным укрытием, в ожидании приказа открыть огонь из своих гаубиц Д-30, но рокочущий гром Б-52 доказал бесполезность жалких защитных сооружений. В одном из подразделений погибло более девяноста процентов личного состава. Оставшиеся в живых – обессиленные, оглохшие, сильно контуженные – были не многим лучше зомби. Их боевой дух был сломлен: они были опустошенными и ожесточившимися и в большинстве своем страдали психическими расстройствами. Их собрали в одно подразделение, но даже вливание в виде офицеров Республиканской гвардии Ирака, произведенное после войны, чтобы восстановить моральный дух и дисциплину, имело мало успеха. Ужас и отвращение людей к войне остались, а невысказанная ненависть солдат сфокусировалась на одном человеке, которого они считали повинным в собственных несчастьях и страданиях всей страны. У Саддама была своя мудрость, когда он не позволял солдатам иметь оружие во время мероприятий, подобных сегодняшнему.