– Эта история имеет продолжение, и из нее вытекает еще один урок, Исаак.

Берг выпустил дым изо рта, одновременно покорно вздохнув.

– Ну так вот, после серьезной битвы с турками британцам пришлось остаться в этом городке, Куте. У них закончились припасы. А турки осадили город, причем осада продолжалась несколько месяцев. Британские войска пытались прорвать осаду извне и несколько раз подходили к городку на расстояние всего лишь километра, но всякий раз турки отбрасывали их назад. В конце концов осажденным отрядам британцев пришлось сдаться, поскольку припасы их истощились окончательно. А самой суровой критике командир осажденного подразделения – и это указывалось в докладе военного ведомства – подвергся за то, что не организовал вылазок и набегов в лагерь турецких войск. Доклад этот призывал покончить со статичной обороной в принципе и перейти к обороне мобильной и активной. Никаких стен. Только огонь и маневры. Сейчас военная наука уже приняла это. Почему же не хочешь принять и ты?

Берг с усилием выдавил из себя усмешку:

– С трудом нахожу параллели в твоем рассказе. Где Каплан? Внизу, на склоне?

– Параллель существует, и заключается она в том, что хорошая тактика – всегда хорошая тактика, будь то Кут, Хартум или Вавилон. А кстати о Хартуме, Берг, не забудь, что в свое время британские отряды попали туда с опозданием всего лишь на один день. Но от этого ни генерал Гордон, ни его люди, ни гражданское население не стали менее мертвыми. Если помощь не придет в ближайшие несколько часов, нас постигнет та же участь, Берг. Вот мы здесь сидим и, пока никто нас не крошит на мелкие кусочки, обманываем сами себя, полагая, что находимся в безопасности. Но едва склон покроется визжащими и вопящими ашбалами, мы тут же начнем причитать, жалея, что не сделали то и не попробовали это. Поверь моим словам, Исаак, любое самое отчаянное средство, которое выиграет нам время, стоит усилий и риска.

– Куда он пошел? К Воротам Иштар?

– Нет, всего лишь вниз, к внешней стене города. Они ведь изберут именно этот маршрут.

– Откуда у тебя эта уверенность?

– Все военно-полевые проблемы имеют ограниченное количество решений.

– Когда мы вернемся отсюда, я первым делом устрою тебя преподавать в военный колледж.

Неторопливо покуривая, Хоснер прислонился спиной к стене окопа и закрыл глаза.

– Когда мы будем судить Бернштейн с Аронсон, до того, как будем судить тебя, или после?

В своей жизни Хоснер познал немало как унижений, так и уважения. Все это было явно не для него. Он не любил делить ничего своего, тем более не хотел делиться властью и ответственностью. Он быстро сел и постучал пальцем Бергу в грудь.