– Это та женщина, с которой ты встречаешься, не так ли?

– Какая женщина?

– Не хитри, Уоррен. Та высокая, с большими грудями и великолепными ногами. Та, которая хихикала с судьей.

Уоррен был слегка озадачен.

– А почему ты так решила?

– По тому, как она смотрела на тебя. А ты на нее.

Чарм плотно сжала губы.

Сидя в ресторане с повлажневшими глазами и чуть дрожащими руками, Чарм сказала:

– Дай мне шанс, Уоррен. Не выбрасывай из жизни годы нашего брака ради кого-то, кого ты едва знаешь.

– Что бы плохого я ни сделал, однако я никого и никогда не бросал. Это ты выбросила из жизни наш брак, Чарм.

– Я почти сделала это, но это останется самой большой ошибкой моей жизни.

Уоррен понял, что мысли и чувства ее были совершенно запутаны, но решил никак это не комментировать. Он не ощущал в себе потребности спорить, ему хотелось лишь все прояснить.

– В любом случае, – сказал он, – Мари не имеет к этому никакого отношения.

– Да нет, разумеется, имеет, – Чарм говорила быстро, с увереннстью. – Я знаю, какой представляется такая связь на ранних стадиях. Она нова, возбуждающа, она обворожительна. Сначала делается все, чтобы показать себя с лучшей стороны, все, что положено. Ты ценное приобретение, Уоррен, – ты мужчина по-своему состоятельный. Она будет изо всех сил стараться поймать тебя, даже если не сознает, что делает. Позднее все станет реальностью. А реальность – это совсем другое. – Чарм сжала кулаки. – Реальными были наши отношения. И реальность – это единственное, что важно.

Было ли это правдой или все эти слова и представления послушно служили определенным намерениям? Уоррену нужно было подумать над тем, что она сказала. Он кивнул, восхищаясь ее умом, испытывая к ней симпатию, но пока еще с некоторым недоверием.

С языка Чарм слетали слова:

– Она, должно быть, понимает, что ты не можешь выбросить из жизни свой брак, как вырезают злокачественную опухоль. И она не захочет, чтобы ты отступил назад. Это никогда не срабатывает, или это срабатывает на время, а потом разваливается на части. Я побывала в подобной ситуации. Наше супружество не было совершенным, и оно никогда таким не будет. Браки вообще не бывают идеальными. Не думай обо всем плохом, что у нас случилось, это сумасшествие, это ловушка, в которую попалась я. Думай о том хорошем, что было между нами. Впусти меня снова в свою жизнь, Уоррен.

Уоррен понимал, что она была даже не просто искренна. Она знала, чего хотела, и боролась за это; и вместе с тем она пыталась пролить свет и на его жизнь. Чарм была взрослой женщиной со сложным характером, любящей, способной совершать ошибки. И где-то за всеми ее словами чувствовалась нежность, та нежность, которую Уоррен сразу же вспомнил, но которая была закрыта от него новым чувством, рожденным потерей.