В эту минуту мужчина положил в тележку тюбик и полез на кровать.
– Я не могу на это смотреть, – категорически заявила Брук и отвернулась.
Я, однако, наблюдал, как санитар залез коматозной женщине между ног, вынул катетер, а вместо него внедрился сам. Несколько раз качнулся, а потом, явно кончив, затих. На всю процедуру потребовалась лишь минута-другая. Служитель медицины спустился на пол, застегнул штаны. Взял губку, вытер после себя между ног жертвы, привел в порядок халат, пригладил волосы больной. Долго на нее смотрел. Потом медленно приподнял защитное стекло, стянул маску и поцеловал женщину в губы. Тут же вернул стекло и маску на место, так что, когда он повернулся к двери, я уже не смог увидеть его лица. Взялся за тележку и повез ее к выходу. Через секунду он исчез.
57
57
– Ну что, закончилось?
– Да.
– Но он же изнасиловал ее.
– Да.
Пленка продолжала крутиться, но теперь все выглядело точно так же, как и в самом начале: женщина неподвижно лежала на кровати, и в палате все замерло. Даже трудно было представить, что всего лишь минуту назад тут происходило такое.
– Это ужасно, – проговорила Брук, глядя прямо перед собой. – Выключи, пожалуйста.
– Не могу. Надо посмотреть, нет ли здесь еще чего-нибудь.
Повисло молчание. Я задумался, но как-то странно: в одно и то же время и о только что увиденном изнасиловании, и о тысяче других событий. Возникло множество вопросов: кто этот человек? кто эта женщина? почему именно доктор Тобел сочла необходимым мне это показать? Пленка, разумеется, представляла собой всего лишь начало. Она должна была открыть тот разговор между нами двумя, который так и не состоялся.
Все это – и сама пленка, и то, как она ко мне попала, – не могло не вызывать сомнений. Я не спешил, хотелось все взвесить. Наконец вывод пришел сам собой:
– Они убили ее.
– Кто кого убил?
– Доктора Тобел. Кто-то расправился с ней, чтобы она не смогла об этом рассказать.
Я кивнул в сторону телевизора.
– Откуда ты знаешь?
– Да я и не знаю. Просто догадываюсь, Брук. Кто-то очень не хотел, чтобы вот это всплыло.