– Может быть, стремилась просто очистить душу? Или свалить всю вину на Отто Фалька и ксенотрансплантацию. Этого мы уже не узнаем, так ведь?

– Думаю, что так.

Мы уже подошли к машинам. «БМВ» мигнул фарами, и Элен открыла дверь. На заднем сиденье я разглядел две большие, набитые до отказа сумки. Судя по всему, парочка решила направиться куда-нибудь на юг или на восток – в одну из тех стран, которые еще не заключили с США договора об экстрадиции.

Элен повернулась ко мне:

– Мне пора. Счастливо. – Она показала на файлы, которые я так и держал в руке. – Информацию можешь использовать по собственному разумению.

Я смотрел, как доктор Чен стоит, прислонившись к дорогой машине, в дорожном костюме, скрестив руки на груди, и невольно спрашивал себя: неужели ей даже не пришла в голову мысль о том, что могло бы произойти, останься она со мной? Ведь первые несколько лет я постоянно думал о том, что, если бы она была со мной, все сложилось бы совершенно иначе: я не связался бы с Пабло там, в кофейном баре, и меня не выкинули бы с факультета, и я мог бы стать хирургом, а мог и урологом. Я совершенно точно не поехал бы в Африку, а потом не пришел бы работать в Центр контроля и предотвращения заболеваний. А Элен не была бы сейчас с Яном и не разговаривала бы со мной вот здесь, на автостоянке, собираясь бежать из страны.

И все-таки интересно, задавала ли она себе эти вопросы? Думаю, что задавала. Надеюсь.

Впрочем, уже в процессе обдумывания множества этих «если» я обрел некоторую ясность. И внезапно ощутил себя свободным.

– У нас все равно ничего бы не получилось, – произнес я тихо.

Уголки ее губ изогнулись в печальной полуулыбке.

– Нет, – согласилась она.

Все эти годы я винил в разрыве лишь себя одного, считая, что отношения подорвал и разрушил именно я. А сейчас стало ясно, что и Элен должна нести свою долю вины и ответственности, – именно она смалодушничала, не выдержала, бежала при первых же трудностях. Наверное, она просто никогда меня не любила. Может быть, любила свое обо мне представление, а когда фантазия вдруг начала трещать и рушиться, испугалась и бросила меня. Теперь красавица так же влюблена в образ Яна Кэррингтона. Но Ян оказался в некотором роде убийцей – не говоря уже о том, что мысли этого человека концентрируются лишь на бизнесе и на возможности его спасения. Еще, правда, на рабочем расписании следующего дня. Так что вряд ли Элен удастся надолго сохранить образ своего мужчины в целости и сохранности. Что ж, во всяком случае, по ее словам, он богат. И, судя по всему, Элен уже сумела определить степень важности для себя этого фактора.