Его голос и мягкие деликатные интонации – интонации образованного человека, причем уроженца Восточного побережья, – действовали на Диану успокаивающе; она с готовностью кивнула. Затем надолго воцарилось молчание.
– И Терри… брат Майкл… что он говорит? – спросила она наконец.
Отец Бенедикт промолчал. Он указал глазами на дверь. В следующее мгновение Диана услышала у себя за спиной шелест монашеской рясы. Неловко поднявшись, она опрокинула стул. Брат Майкл ловко подхватил и поставил его на место. Она тотчас же живо представила, с каким успехом он принимал участие в уличных драках.
Мужчины стояли рядом, глядя на Диану. Затем отец Бенедикт перевел взгляд на Терри (Диана не могла думать об отце Тобеса иначе как о Терри) и, очевидно получив от него какой-то тайный знак, вышел из комнаты. Терри по-прежнему смотрел на нее ничего не выражающим взглядом.
На вид ему было лет сорок пять; чисто выбрит, держался настороженно, физически крепкий. Правда, излишне костлявый, плоти маловато; пышки (го-те) не сделаешь, как сказала бы Ма-ма, зато гибкий и ловкий. И высокий, или, вернее, когда-то был высоким; сейчас он сильно сутулился, отчего казался значительно ниже ростом.
– Так чем же я могу помочь вам? – спросил он, присаживаясь напротив нее.
Голос у него был резкий, суровый – полная противоположность мягкости и деликатности отца Бенедикта.
– Я доктор Диана Цзян…
Она рассказала – во второй уже раз за сегодняшний день – о затруднительном положении Тобеса.
Он выслушал и молча смотрел на нее. В конце концов Диана вынуждена была спросить:
– Вы ведь отец Тобеса?
– То было в прошлой жизни.
Он произнес эти слова тоном, не терпящим возражений, – словно давая понять, что их встреча окончена. Однако не поднялся; они молча смотрели друг на друга.
– Вы можете помочь ему, – сказала она.
– Как?
– Дополнить данные, которыми я располагаю, некоторыми фактами. Заполнить пробелы…
– Что-нибудь из его детства?
– Да.
– Спросите его знакомого. Если он захочет рассказать вам – расскажет. Если нет – то нет.
– Он не хочет рассказывать о своем детстве.