Соломон Букман использовал в своих мерзостных делах зомби.

Макс продолжал смотреть.

Мальчик в первом ряду в другой классной комнате. На сей раз он сидит, тупо уставившись в одну точку, ничего не воспринимая из происходящего. Камера показывает учителя.

Это Элоиза Кроляк, директриса школы «Ноев Ковчег».

– Ах ты сучья тварь, – прошептал Макс, нажав на стоп-кадр, когда ее лицо появилось крупным планом. Мордочка озлобленного грызуна.

Теперь Макс знал, что дальше на пленке будет все хуже и хуже. И все равно нажал на воспроизведение. Он оказался прав.

Закончив, Макс долго сидел, наблюдая мерцающие точки на экране, неспособный сдвинуться с места. Он давно не испытывал подобного потрясения.

43

43

Макс хотел сразу рассказать о пленке Аллейну, но передумал. Решил подождать, собрать больше материала. Он скопировал запись, сложил в пакет оригинал вместе с фигурками и отправился в офис «Федерал экспресс» в Порт-о-Пренсе.

Перед этим позвонил Джо, предупредил о посылке. Попросил также выяснить, что у них есть на Бориса Гаспеси.

Макс поехал в «Ноев Ковчег». Поставил машину на дороге, зафиксировал зеркальце заднего обзора так, чтобы были видны ворота. Сходил к школе, убедился, что Элоиза Кроляк на месте. Увидел, как она проводит урок, точно так же как с зомбированными детьми на видео. Вспомнил, что они творили с этими детьми, и почувствовал тошноту.

Вернулся к машине и стал ждать, когда Элоиза Кроляк выйдет.

В полдень пошел дождь.

Такого дождя Макс никогда не видел. В Майами лило как из ведра, иногда целый день, всю неделю, случалось, и месяц. Но дождь там шел, то есть вода собиралась в лужи, частично просачивалась в землю, частично испарялась.

А на Гаити дождь обрушивался.

Небо почернело, и с него на Порт-о-Пренс хлынул поток, промочивший город насквозь, в течение нескольких мгновений превративший совершенно сухую землю в сплошную грязь.

Сточные трубы быстро вышли из строя, по улицам потекли бурные черные и коричневые реки. В домах резервуары на крышах наполнились до краев, трещали, ломались, поскольку были ржавые, сваливались на землю. Свет погас, зажегся, затем снова погас. Ветер срывал с деревьев листву, фрукты и даже кору. Некоторые дома лишились крыш. Люди метались в панике, также животные, домашние и бродячие. Вскоре пошли крысы. Многие сотни выползли из своих нор и спускались вниз к бухте, повизгивая от страха. Жуткая серая лавина. Вспыхнула молния, небо расколол оглушительный раскат грома. На несколько секунд ярко осветился каждый сантиметр поверженного города. Затопленные улицы, заваленные грязью и дерьмом, несметное количество крыс. А затем опять все погрузилось во тьму, казалось, навеки.