Кусака приказал себе отбросить эти мысли и думать только о хорошем. Впервые за несколько дней его разбитое колено болело не так сильно, а это уже неплохо.

Молодая женщина на заднем сиденье присоединилась к своему полоумному спутнику и тоже запела: Слов она почти не знала, но Кусаку это не смущало, поскольку голос у незнакомки оказался довольно приятный.

Иди Марш несколько раз хлопнула ладонями по рулю, ее раздражал этот любительский хор. Через три минуты она, не выдержав, нажала кнопку и выключила стереопроигрыватель. Музыка смолкла, а вместе с ней голоса.

Кусака объявил, что теперь хочет послушать Трэвис Тритт.

— Дай отдохнуть, — буркнула Иди.

— А в чем дело, черт побери?

С заднего сиденья раздался голос молодой женщины:

— Меня зовут Бонни. А это губернатор, но он предпочитает, чтобы его называли «капитан».

— А можно и Сцинк, — добавил одноглазый.

Кусака потребовал объяснить, что им нужно и что они вынюхивали в доме Торреса.

— Мы искали тебя, — пояснил человек, назвавшийся Сцинком.

— Зачем?

— Чтобы оказать услугу другу. Ты его не знаешь.

— По-моему, вы несете какую-то чепуху, — заметила Иди.

Что-то зашевелилось в багажнике джипа, а потом раздался тихий, жалобный стон.

— А как вас зовут? — спросила Бонни.

Она заметила в зеркало, как округлились от удивления глаза у Иди.

— Чертовы придурки, вы оба! — рявкнул Кусака.

— Я просто хотела узнать, как нам надо обращаться к вам, — пояснила Бонни.

— Я Фара Фасетт, — сообщила Иди и кивнула в сторону Кусаки, — а он Райан О’Нил.