65

65

Мы гуляли по городу. На Вашингтон-сквер я остановился и показал дом на северной стороне площади, где в восьмидесятых была моя первая нью-йоркская квартира. Джелли отпустила какую-то шутку, а затем подхватила меня под руку и беспечно заявила, что ей хочется танцевать. В Хобокене она знает одно кубинское кафе с такой заводной музыкой, что никто не усидит на месте.

— Спокойно, мистер. — Джелли улыбнулась, заметив, как я напрягся. — Там половина народу старше тебя вдвое… по крайней мере.

— Благодарю, — усмехнулся я, ощущая тепло ее стройного тела. — Я не боюсь выставить себя дураком. Но танцор из меня не очень.

— Никто и не надеялся. Но все равно я хочу с тобой потанцевать.

— Смотри, доиграемся, — чопорно сказал я.

— Еще не хочется домой, вот и все.

— Может, найдем какое-нибудь тихое местечко, где можно поговорить? — предложил я, мечтая о другом. — Но лучше бы оставшееся время провести наедине с тобой.

Джелли нахмурилась:

— Ты куда-то спешишь? Я покачал головой.

— Ты все так грузишь… Прям, жизнь или кошелек… — Сейчас она казалась совсем юной.

— Похоже, ты не помнишь, что говорила в ресторане… — окрысился я, но она меня перебила:

— Эй, что с тобой?

— Сама же сказала, что ничего не будет.

— Чего именно ты от меня хочешь, мистер?

— А ты не знаешь?

Она выпростала руку и достала сигареты. Я подождал, когда она прикурит, потом вынул сигарету из ее губ и поцеловал ее.

Кэмпбелл глотнул свежего воздуха и тогда вдруг понял, что еще не все потеряно.

Выкатившись из-под двери, он уже не оглядывался. Сердце колотилось о ребра, но поршень страха обеспечил резвостью, и сыщик наддал к спасительной темноте подъездной аллеи. Он промахнул ярдов тридцать, прежде чем сообразил, что бежать надо в другую сторону, вглубь усадьбы.