Жалон вернул дощечку с зажимом на крюк и, взяв бинокль, вышел на террасу перед офисом. Неделю назад, когда еще предстояло определить место стоянки «Авроры», он выбрал седьмой участок в конце Ке-Даренс. Как можно дальше. Он навел окуляры на точку, подстроил резкость. Вот и она — практически спрятанное в конце длинной череды более массивных торговых судов низкое ржавое корыто с белыми надстройками и землисто-красными бортами. Краска местами облезла — видно, судну довелось поплавать. Жалон навел бинокль на выступающую часть мостика, где два офицера склонились над ограждением. Один из них кричал на матросов, сложив руки рупором.

Поскольку на седьмом участке не было кранового оборудования — стальные рельсы обрывались за сто метров до него, — команды докеров уже приступили к разгрузке, используя грузовые стрелы самого судна. Каждая партия, обвязанная сетью, будет перевезена на поддонах погрузчиками в хранилище номер семь — самый удаленный из портовых складов. Переведя бинокль с мостика «Авроры» на бурлящий причал, Жалон поймал в окуляры Дюпуи, который пробирался через кучки докеров и свалки поддонов к своей машине. Он смотрел, как тот открыл дверцу, протиснулся внутрь и включил радио.

За спиной в собственном офисе Жалон услышал, как щелкнуло и ожило его радио. Он покинул террасу, подошел к столу и принял сообщение Дюпуи о том, что на «Авроре» открыты люки и разгрузка началась. Отключившись, Жалон рухнул за стол и провел сухим языком по потрескавшимся губам.

Наступила его очередь.

Час спустя Жалон надел фуражку и направился к своей машине, стоящей перед зданием таможни. Правила требовали, чтобы старший таможенный чиновник хотя бы дважды появлялся на причале во время разгрузки. При каждом появлении старший чиновник мог, если считал нужным, дать указание на обыск с использованием средств по своему усмотрению — собаки, электронные щупы, рентген, даже выборочное вскрытие.

Однако лейтенант Эмиль Жалон ничего такого делать не собирался. Он знал, ему будет достаточно придерживаться правил, установленных для проверяющих чиновников, то есть появиться, как заведено, а потом пропустить груз.

Вот все, что они от него потребовали. Расслабиться. Взглянуть на это с другой стороны. Как будто он раньше никогда не закрывал глаза на незаконные грузы. Все пройдет, уверял он себя, без проблем.

78

78

Адель уже давно не видела мсье Баске в таком приподнятом настроении.

— Доброе утро, Адель, — прорычал он и потрепал ее по руке, усаживаясь за завтрак. Поблагодарил, когда она налила ему апельсинового сока, — такого она за ним не могла припомнить.