Любимые слова Жако.
— Да?
— У них имеется жалоба. Она поступила, когда там находился Лескюр. Кажется, от девушки, которая считает, что за ней следят, преследуют.
— Какие-нибудь приметы?
— Ничего. Она говорит, что ни разу ничего не видела. Никого. Говорит, это просто ощущение. Ничего такого, на что она могла бы показать пальцем. Но она уверена, что кто-то постоянно ходит за ней хвостом. И она испугана. Испугана по-настоящему. Если бы не Лескюр, местные парни просто подшили бы жалобу в досье и ничего не стали бы делать.
— Так что заинтересовало Лескюра?
— Эта девушка, она работает на озере. На остановке парома.
— Сообразительный парень этот твой приятель. Все же почему он тебе звонил? Похоже, он связал одно с другим.
— Хотел поговорить с вами. Он не знал, что вы... переехали. Я рассказал ему о Гастале. О том, что произошло. — Мюзон помолчал. — Они кое-что готовят. Он думал, вдруг вы захотите поучаствовать. Может, из уважения.
Через три дня после звонка Лескюру Жако организовал себе отпуск и поехал из Кавайона по автостраде, ведущей на север, ответвление которой у Валенсы заканчивалось в Экс-ле-Бене.
99
99
Время переезжать, решил Водяной. Опять пора.
Туристский сезон в Экс-ле-Бене закончился. Теперь до весны старые и слабые, хромые и тщедушные будут царствовать в этом старинном уголке. Седовласые курортники с их палочками и тележками для прогулок, с неуверенной походкой и дрожащими телами, со сморщенными озабоченными лицами.
Водяной прогуливался по гравийной дорожке вдоль берега, наблюдая за паромом из Шана, чертящим волнистую, расходящуюся в стороны дорожку на темной поверхности озера Бурже. Водяной обратил внимание, что на его палубах значительно меньше людей, чем на прошлой неделе. К тому же за островерхими вершинами Дент-дю-Шат собирались тучи и холодный ветер гнал по земле листья. Зима стучится в двери.
У фонтанчика для питья рядом с дорожкой Водяной наклонился попить — петелька ледяной воды, — взглядом обшаривая конторку паромного причала, расположенную в сотне метров.
Там была девушка...