Вдруг словно вихрь пронесся по комнате, подхватив с пола и закружив в воздухе клочки бумаги. Элизабет сначала не сразу сообразила, что произошло, затем...
Теперь в доме она была не одна.
* * *
В аэропорту Леонардо да Винчи Макс Хорнунг наблюдал за тем, как невдалеке от багажного отделения на взлетное поле садился вертолет. Не успела открыться дверца кабины пилота, как Макс уже был рядом с винтокрылой машиной.
– Можете доставить меня на Сардинию? – спросил он.
Пилот подозрительно уставился на него.
– В чем дело? Я уже только что доставил туда одного человека. Там такой ветер, что Боже упаси.
– Полетите туда еще раз?
– Попытаюсь, но это станет вам в копеечку.
Макс пропустил его слова мимо ушей и быстро вскарабкался в машину. Когда они взлетели, Макс обернулся к пилоту:
– А кто был тот пассажир, которого вы доставили на Сардинию?
– Его фамилия была Уильямз.
* * *
Теперь темнота стала союзником Элизабет, скрыв ее от убийцы. Бежать уже было невозможно. Надо найти в доме место понадежнее и там спрятаться. Она побежала наверх. Рис не сразу догадается, где она. На верхней площадке она застыла в нерешительности; затем бросилась в спальню Сэма. Неожиданно из темноты что-то прыгнуло прямо на нее, и когда она уже было открыла рот, чтобы закричать, сообразила, что это тень от качающегося под неистовым напором ветра дерева. Сердце ее так бешено колотилось в груди, что Рис, несомненно, должен был слышать его стук внизу.
Голова отказывалась быстро соображать. Перед глазами все плыло как в тумане. «Думай!» – приказала она себе. Что бы на ее месте предпринял Сэмюэль? Она подбежала к крайней спальне, вынула изнутри двери ключ и снова закрыла ее на ключ, но уже снаружи. То же она сделала и со всеми остальными дверями спален. И теперь они заперты, как в свое время были заперты снаружи ворота краковского гетто. Элизабет плохо соображала, зачем она сделала это, потом вспомнила, что убила Арама и они не должны были ее уличить в убийстве. Она увидела, как внизу вспыхнул фонарик и стал медленно подниматься вверх по лестнице. Сердце ее замерло: Рис искал ее, чтобы убить. Элизабет побежала к лестнице, ведущей в башню, и стала подниматься по ней, но где-то на полдороге колени ее подогнулись, и остаток пути она вынуждена была ползти на четвереньках. Но вот она уже на верхней площадке. С трудом встав на ноги, отворила дверь башенной комнаты. «Дверь, – сказал Сэмюэль. – Закрой за собой дверь!»
Элизабет закрыла дверь на ключ, хотя знала, что это не остановит Риса. «Но зато ему придется теперь ломать дверь», – подумала она. А как он объяснит все это полиции? Смерть ее теперь обязательно будет похожа на убийство. Она стала придвигать к двери мебель. Но делала она это медленно и с усилием, словно темнота, как вода, сковывала ее движения. Сначала она придвинула к двери стол, затем кресло, затем еще один стол, делая все это механически, воздвигая этот ничтожный барьер перед неумолимой смертью, чуть-чуть отодвигая ее от себя. Снизу до нее донесся какой-то грохот, затем грохот повторился и тут же следом раздался в третий раз. Видимо, Рис взламывал двери спален. Еще одно свидетельство насилия, которое полиция вряд ли упустит из виду. Он заманил ее в ловушку, но ей все же удалось хоть частично расстроить его планы. Но что-то тут явно не сходилось. Если Рису было необходимо инсценировать ее смерть как несчастный случай, зачем же ему самому ломать двери? Она подошла к балконной двери и выглянула наружу, и тотчас, словно прощаясь, ветер завел в ее честь свою похоронную песню. За балконом зияла пустота, а далеко внизу кипело море. Выбраться отсюда живой было невозможно. Тут Рис и убьет ее. Она оглянулась в поисках хоть какого-нибудь оружия, но в комнате не было ничего, чем она могла бы защищаться.