– Сразу ясно, что ты – тупой американец, – с сильным акцентом сказал Зуев. – С ножом – в перестрелку.

«Твоя шутка устарела», – подумал Дарвин, приседая возле единственной уцелевшей боковой ветки. Крепко сжимая в правой руке нож, Дар изо всех сил пнул ветку в том месте, где она отходила от ствола.

Как Дар и рассчитывал, ветка отломилась. Но при этом весь ствол провернулся градусов на двадцать вправо, а потом – обратно.

Зуев дважды выстрелил. Вторая пуля просвистела всего в паре дюймов от головы Дарвина. Потом русский присел, обхватил пихтовый ствол ногами и оперся о него левой рукой, чтобы сохранить равновесие на качающемся бревне. Пистолет он не выронил и снова начал стрелять.

Дарвин был готов к тому, что бревно качнется, и потому не только удержал равновесие, но и прыгнул к Зуеву, взмахнул ножом и схватил русского за правое запястье. Девятимиллиметровая пистолетная пуля ударила Дара в бок и скользнула по пластинам тяжелого бронежилета. Но из-за этого толчка Дарвин потерял равновесие. Чтобы не упасть, он тоже уселся на бревно и обхватил его ногами.

Двое мужчин были теперь всего в нескольких дюймах друг от друга. Зуев схватил Дара за руку, в которой был нож, а Дар отчаянно цеплялся за правое запястье Зуева, стараясь отвести в сторону пистолет, который русский держал в правой руке. Зуев выстрелил снова. Пуля содрала кожу с кончика левого уха Дарвина. Пихтовый ствол трясся и раскачивался под ними. Дар слышал, как водопад плещется о камни в шестидесяти футах внизу, и чувствовал, как его намокшая от пота и водяных брызг ладонь соскальзывает с правой руки русского. Они сидели лицом к лицу. Дар кожей ощущал дыхание Зуева и прекрасно видел подогнанную по руке рукоятку пистолета «си-эй-си», равно как и флюоресцентную желтую метку на мушке и отвратительные оранжевые полоски на прорези.

Они боролись молча. Отстраненная, аналитическая часть сознания Дарвина услужливо подсказала параметры пистолета русского снайпера – например, для нажатия на спусковой крючок «си-эй-си комбат» требовалось приложить усилие в шесть с половиной фунтов, – но чувственная, переполненная адреналином часть сознания велела бесполезной аналитической половине заткнуться ради всего святого. Дар понимал, что, хотя он был физически немного сильнее худощавого и жилистого русского, победа в этой схватке будет скорее всего на стороне Зуева. Русскому снайперу нужно было всего лишь повернуть кисть так, чтобы направить ствол пистолета Дарвину в голову. А Дар должен был высвободить руку с ножом и только потом ударить. И хотя Дарвин постарался пониже наклонить голову, он понял, что пришло время изменить тактику.