– Я дам тебе интервью, сука. Я с тобой пообщаюсь на полную катушку – ты меня поняла.

Натали заставила себя с минуту стоять неподвижно, затем сунула руку в карман и достала цветную фотографию, сделанную со слайда мистера Ходжеса.

– Кто-нибудь из вас видел эту женщину?

Парень с кием взглянул на снимок и жестом подозвал к себе мальчика, которому было не больше четырнадцати. Тот посмотрел, кивнул и вернулся на свое место у окна.

– Позовите сюда Марвина! – приказал тот, что с кием.– Пошевеливайте своими задницами.

Марвин Гейл – девятнадцатилетний темнокожий парень, голубоглазый, с длинными ресницами, поражал своей красотой. Он был прирожденным лидером. Натали поняла это сразу, как только он вошел в помещение. Все каким-то неуловимым образом переменилось, и Марвин сделался всеобщим центром внимания. В течение десяти минут он требовал, чтобы Натали объяснила, кто эта женщина на фотографии. Еще десять минут Натали убеждала его сначала рассказать ей об убийствах, после чего пообещала ответить на все вопросы.

Наконец Марвин расплылся в широкой улыбке, обнажив восхитительные зубы.

– Ты уверена, что хочешь знать это, малышка?

– Да.– Она кивнула. «Малышкой» ее называл Фредерик, и ей резануло слух, когда она услышала это слово здесь.

Марвин хлопнул в ладоши.

– Лерой, Кальвин, Монк, Луис, Джордж,– перечислил он.– Остальные остаются здесь.

Послышался хор недовольных голосов.

– Тихо! – оборвал Марвин.– Мы находимся в состоянии войны, вам ясно? За нами продолжают охотиться. Если мы выясним, кто эта старая сука и какое она имеет к этому отношение, мы будем знать, кто нам нужен. Уясните себе это и заткнитесь.

Все разошлись обратно по своим матрасам, некоторые вернулись к бильярдному столу.

Было уже четыре часа, на улице начало темнеть. Натали застегнула молнию куртки, пытаясь приписать свои внезапные приступы дрожи порывам ветра. Они прошли на север по Брингхерст-стрит, затем свернули на запад в узенькую аллею. Фонари еще не горели. Время от времени пролетали редкие снежинки. Вечерний воздух был наполнен миазмами помоек и запахом прогоревшей сажи.

Они остановились у поворота, и Марвин указал пальцем на четырнадцатилетнего парнишку:

– Монк, расскажи, что тогда произошло.

Мальчик заложил руки в карманы и сплюнул на заиндевевшую траву.

– Мухаммед и остальные трое… они пришли сюда, понимаешь? Я шел за ними, но еще не подошел. Темно было, как в преисподней. Мухаммед и Тоби пошли без меня трахаться к брату Зигу, а я так накачался, что не заметил, как они ушли. Потом побежал их догонять, понимаешь?