Хэрод выглянул в темный иллюминатор.

– По-моему, они просто хотят поиграть у меня на нервах.– Он откинулся на спинку кресла и посмотрел на Марию. После Германии что-то изменилось в их отношениях. Хэрод закрыл глаза, снова представил себе шахматную фигуру, на которой было вырезано его собственное лицо, и вздрогнул.

– А почему в Филадельфию? – спросила Мария Чен.

Он начал сочинять какое-то умное высказывание о Филдсе, но потом решил, что слишком устал для легкомысленных ответов.

– Не знаю,– сказал он.– Там или Вилли, или эта Фуллер.

– А что ты будешь делать, если это Вилли?

– Буду уносить ноги. Надеюсь, ты мне поможешь.– Он огляделся.– Ты упаковала браунинг так, как я сказал?

– Да.– Она отложила в сторону калькулятор, на котором подсчитывала расходы, необходимые на гардероб.– А что, если это Фуллер?

За три ряда от них не было ни одного человека. Несколько пассажиров в салоне первого класса спали.

– Если это всего лишь она, то я ее убью,– сказал Хэрод.

– Ты или мы? – поинтересовалась Мария Чен.

– Я,– рявкнул Хэрод.

– Ты уверен, что сможешь?

Он свирепо посмотрел на нее и отчетливо представил, как его кулак врезается в ее идеальные зубы. Ему даже показалось, что игра стоит свеч – арест, суд и все остальное,– лишь бы пробиться через ее чертово восточное самообладание. Хотя бы раз. Избить ее и изнасиловать прямо здесь, в первом классе самолета, летящего из О'Хары в Филадельфию.

– Уверен,– проронил он.– Она всего лишь несчастная старуха.

– Вилли ведь тоже был… старик.

– Ты видела, на что способен Вилли. Он спокойно перелетает из Мюнхена в Вашингтон, только чтобы отправить Траска на тот свет. Он сумасшедший.

– Ты еще ничего не знаешь о Фуллер. Хэрод покачал головой:

– Она женщина. А ни одна женщина на свете не может быть так опасна, как Вилли Борден.

Они приземлились в Филадельфии за час до рассвета. Хэрод так и не смог заснуть. Начиная от Чикаго в салоне первого класса гулял такой сквозняк от вентиляторов, что теперь Хэроду казалось, будто под веки ему залили смесь клея с песком. Настроение у него еще больше испортилось, когда он увидел, что Мария Чен по-прежнему выглядит свежей и бодрой.