– Ну а теперь скажи, что я тебе всего этого не предсказывал. Поверишь ты мне когда-нибудь или нет?

Том в изнеможении закрыл глаза.

– От этого избавить тебя я не в силах, но от всего остального смогу, – продолжал М. – Да открой же ты глаза! Признай хотя бы, что тебя самым бессовестным образом надули.

– Оставь меня в покое, – выдавил Том.

– Оно еще чевой-то бормочет! – удивился Пиз.

– Я все еще хочу и могу помочь тебе, – вкрадчиво говорил М. – Могу даже вытащить из тебя эти гвозди. Хочешь?

– С чего это вдруг? – прохрипел Том.

– Оно интересуется, с чего это, – расхохотался Пиз.

– А с того, что мне тебя жалко. Только и всего. Наставник твой был нам чрезвычайно полезен на протяжении долгих лет, но ты… О, тебе не будет равных! Ну как, вытащить гвозди? Уверяю тебя, мне это совсем не трудно.

– Уходи, – всхлипнул Том, – убирайся! Ненавижу тебя.

Я чувствую твой запах, вижу тебя насквозь: эти гвозди – ты!

Голос его осекся. Из каждой его поры струился пот. Он ощущал себя на волосок от смерти, и он желал себе смерти.

М., продолжая улыбаться, исчез.

– Этот придурок меня достал, – заявил Торн.

– Не кипятись, ему сейчас ой как хреново, – сказал Пиз. – Эй, паренек, хреновато тебе? Потерпи, скоро все кончится.

– Какого черта, у него уже крыша поехала, – встрял Снейл, поднимаясь. – Еще чуть-чуть, и он совсем сойдет с катушек.

Том закрыл глаза, голова его упала на грудь.

– Мужики, а какого дьявола мы здесь торчим? – донесся до него голос Торна. – Идем лучше проветримся.

Том снова потерял сознание.

На этот раз он очнулся, похоже, ночью: в темном зале никого не было, занавес тускло отсвечивал фиолетовым.