Опять донеслись вопли Дэла – отчаянные, непрекращающиеся, – так может кричать человек, сознающий, что ему конец.

Том на ватных ногах вошел в гостиную, рисуя в уме свои путь к стеклянным дверям. Так, сначала вон к тому стулу, потом к столу, от него к дивану, затем нужно будет пересечь довольно широкое пространство, где нет никакой опоры.

Никто, никакое чудо ему не поможет: все должен сделать сам. Крик Дэла перешел в тонкий, пронзающий душу визг.

Том осторожно оперся левой рукой о спинку стула: вот так, теперь два шага до кофейного столика.

На диване сидел Бад Коупленд – сквозь него просвечивала сине-зеленая обивка.

– Ты смог дойти сюда, Том, значит, дойдешь и до конца.

Помни только о предохранителе револьвера: если про него забудешь, ты пропал.

– Больше никаких представлений, – сказал Том.

– Именно так, сынок. Действуй.

Инстинктивно Том посмотрел на застекленную этажерку в углу. Сердце у него екнуло: все стекло изнутри было забрызгано кровью, алая пелена скрывала фарфоровые статуэтки.

Ба-бах! – донеслось снаружи. Фейерверк… Тр-р-рах!

Прелюдия к грандиозному шоу Коллинза.

– Ты должен пройти до конца, сынок, – проговорил Бад.

Том пошатнулся влево и оперся о кофейный столик, оставляя на полированной поверхности кровавый отпечаток ладони. Боль заставила его глотнуть воздуха. Не в силах выпрямиться, он поволок ноги к стеклянной двери.

Бум!

Сквозь пятна крови, оставленные его ладонями на стекле, он увидел распустившийся в небе ярко-оранжевый, голубоватый по краям цветок… Бах, ежик! Огненно-красный столб пронзил распадающийся цветок в середине, взмывая в серовато-темное небо.

Скоро совсем стемнеет.

Ба-бах! Тр-рах! Бемц! Там, где только что вздымался огненный столб, возникла исполинская светящаяся сова, раскинув громадные крылья на фоне темнеющего неба.

– Открой дверь, Том, – донесся голос Бада. – Ты обязан открыть ее!

Том снова оперся окровавленными ладонями о дверь.