– Ты говоришь, что он не простит тебя, но…

– Не простит!

– Мне все время кажется, что ты так много о нем знаешь…

– Если ты все еще не доверяешь мне, то так прямо и скажи. А если доверяешь, то и веди себя соответственно.

Она хотела было запротестовать, но его слова попали в точку. В конце концов она закрыла глаза и притворилась спящей.

Наконец наступили сумерки. Они выползли и обошли по краю кукурузное поле, все время стараясь идти так, чтобы гора находилась перед ними. Наконец они вышли к первым домам. Многие семьи были сейчас на улице, проводя время за игрой в карты с соседями. Свет парафиновых фонарей не достигал середины улицы, по которой торопливо шли двое странников, направляясь к парку у подножия Мааньшани. Диана нагнула голову и шла, ссутулившись, моля Бога, чтобы ничьи любопытные глаза на обратили внимание на ее джинсы и длинные волосы.

К тому времени, когда они достигли места, куда направлялись, наступила темнота, и только несколько электрических фонарей освещали пыльную грунтовую дорогу, петлявшую вверх по склону между двумя низкими изгородями из бамбуковых палок. Жесткая трава по обе стороны дороги перемежалась рощицами эвкалиптов и бамбука. Воздух здесь был попрохладнее и приятно пах камфарой.

Наконец они вышли к вершине. Там их ждал обычный в таких местах павильон. Диана скинула с плеч рюкзак и осмотрелась. Внезапно она чуть не задохнулась от удивления.

– Река!

Река лежала перед ней примерно в пятистах метрах, окружая подошву горы подобно ожерелью из света. Что бы ни было сейчас в Лючжоу, очевидно, оно было непосредственно связано с рекой, потому что на всем берегу что-то происходило. Она слышала звуки оркестра, а в одном месте, пустынная набережная была залита светом прожекторов, будто там ожидали чьего-то прибытия. Ниже по течению медленно двигалось судно, вспенивая воду в свете прожекторов. Когда оно подтащилось еще немного ближе, вдалеке зашипели огни фейерверка.

– Что происходит?

– Я не знаю. Так, теперь ты должна подождать меня.

– Поторопись, пожалуйста.

Он лишь помахал ей рукой и пошел, скользя вниз по склону длинными, легкими шагами.

Если не считать хриплых голосов цикад, в павильоне было тихо. Со ступенек она могла видеть весь город и реку, разделявшую его. Несмотря на яркие огни и шум веселья, она чувствовала себя страшно одинокой. Что, если он никогда не вернется? Предположим: он решил, что она все-таки права и без нее у него будет больше шансов выпутаться…

Вдруг где-то рядом хрустнула сухая ветка, и Диана вскочила. Может быть, кто-то наблюдает за ней? На самом ли деле она слышит чьи-то шаги по траве, или это ее воспаленное воображение? Она уже несколько раз смотрела на часы, но цифры и стрелки говорили ей только то, что она уже и так знала: Чан Пина нет уже долго.