Том знал бизнес каждого из них лучше, чем они сами. Однако в этот момент он думал не о деловых вопросах; он взвешивал, принимая во внимание личные отношения, семейные дела, соображения, которые могут заставить их пожелать остаться в Гонконге или, наоборот, вырваться отсюда.

Взять к примеру Роберта Клэнси: глава «Континентал файнэншиэл сервис», старейший из присутствующих, закоренелый холостяк, без семьи и родственных уз вне колонии… и очаровательная экономка-китаянка, живущая в первоклассных апартаментах на Мид-Левел. Теперь, когда пора выкладывать карты на стол, насколько сильным окажется его желание, чтобы эта женщина?..

А что насчет Макса Вебера, вице-президента крупнейшего немецкого хуна, бывшего распорядителя «Роял Хонконг жоки клаб», у которого кроме дома на Шек-О есть еще дома в Брисбене и Франкфурте?

Или Адриан де Лайль, Джон Блейк, Питер Карригэн и Мартин Пенмюир-Смит – четыре руководителя крупнейших после «Дьюкэнон Юнг» английских концернов – люди, которые потратили свои жизни на то, чтобы подхватывать крошки, падавшие со стола Саймона, и не имеющие особых причин любить его. Насколько сильны узы, связывающие этих четырех с Гонконгом?

Том продолжал мысленный анализ расклада голосов. В дальнем конце стола – группа «денежных людей», ходячие компьютеры – банкиры, страховщики, инвестиционные консультанты разных сортов, те, кто в течение долгих лет давал Клубу полноценные советы… но, казалось, они так и не стали полноценными его членами. Там сидели все четыре китайца, входившие в клуб; все они, за исключением Камнора, входили в эту категорию. Осторожные люди. Лица, чьи стратегические планы охватывали гораздо более широкий круг вопросов и на гораздо больший срок, чем Клуб мог спланировать и осуществить. Как повлияют на их планы откровения Камнора? Даже в лучшие времена всегда остававшиеся неизвестными величинами такие люди, как Рамзес Ван или Гарри Тан, как они на самом деле собираются поступить в отношении их исторической родины?

В своего рода клуб в клубе входили семь человек. Посередине стола сидел их неофициальный лидер – Гранвиль Петерсон, председатель Совета директоров второго по величине банка после Корпорации, тот, кто вместе с Томом самовластно управлял гораздо более широкой областью, чем просто финансовые вопросы жизни колонии. Том потратил немало мгновений на изучение бесстрастного лица Петерсона. Был долгий период времени, когда некто, собираясь сделать в Гонконге серьезные деньги, заканчивал тем, что обращался либо к Петерсону, либо к Юнгу, а то и к обоим сразу. Каждый из сидевших за столом хоть раз за свою карьеру был вынужден прийти на поклон к банковским самодержцам колонии. Может быть, сейчас им не слишком нравится кланяться…