Оливер решил: вероятнее всего, в растворе присутствует кетамин. Его часто применяют в травматологии и при лечении ожоговых больных, а Росс занимается и реконструктивной пластикой, устраняя уродства, полученные в результате ожогов. Ему ничего не стоило раздобыть кетамин.
Где он, кстати? Сестра Даррент ожидала его к шести. Несомненно, он скоро объявится.
Он может подождать: все равно ему нечего больше делать, некуда идти, только в гостиничный номер, где придется выдержать еще один длинный телефонный разговор с вдовой Харви, а нечеловечески бодрая обслуга принесет ему еще один ужин, который он съест без всякого аппетита.
– Я не хочу здесь оставаться, – проговорила Вера.
Оливер посмотрел на нее и сжал ей руку.
– Поверь, я тоже не хочу, чтобы ты здесь оставалась.
В дверь постучали, и дверь тут же открылась. Оливер застыл, готовый к схватке. Но пришла всего-навсего бодрая санитарка – забрать поднос с едой.
Когда дверь снова закрылась, Вера попросила:
– Пожалуйста, забери меня отсюда.
Она пробыла в лечебнице два дня. Если ее постоянно держат на наркотиках, организм успел привыкнуть, и действие кетамина продолжится еще много часов. Но сейчас она выглядела вполне живой и бодрой.
– Все не так просто, – сказал он.
– Я хочу увидеть Алека.
– С ним все хорошо. Я видел его несколько часов назад.
– Что ты говоришь?! Где?
Оливер рассказал о том, как побывал у нее дома. Потом он сообщил Вере, что ее поместили в клинику на принудительное лечение в соответствии с Актом о психическом состоянии. Родственники подписали согласие.
– Сюда надо положить не меня, а Росса, – сказала Вера. – Со мной нельзя так поступать, они не имеют права!
– Я вернусь через две минуты, – заявил Оливер.
– Пожалуйста, не бросай меня!