– Дело не в этом. Для такого человека, как вы, удобство не цель, а нечто естественное. Основное условие, так сказать. – Маккейн сидел на диване, а Джон стоял по другую сторону журнального столика, но англичанину каким-то образом удавалось поглядывать на него так, будто строгий учитель доброжелательно склоняется к первокласснику. – Здесь действуют другие правила, Джон. Куда бы мы ни пошли, речь будет идти уже не о богатстве, а о власти. А в мире власти приходится играть по правилам власти, и нравится нам это или нет, но к этим правилам принадлежит и импонирующая манера держаться. Вы должны производить на других впечатление и указывать им их место. Вам придется стать самой сильной гориллой в стаде, вожаком, за которым следуют остальные. – Он попытался улыбнуться, но серьезность не ушла из его глаз. То был взгляд генерала, который должен повести свое войско в суровую битву. – И вы им станете. Поверьте мне.

На секунду натянулась тишина – упавшую иголку было бы слышно. Потом за окном закричала чайка. Джон кивнул, хотя не мог бы утверждать, что со всем согласился. Но он выбрал этот путь и пойдет им.

– Кроме того, этот ваш дом никуда не денется, – Маккейн снова рывком пришел в движение, открыл дипломат, достал из него бумаги, толстый календарь и мобильный телефон. – Итак, начали! – сказал он, и это прозвучало как клич к бою. Джон сел на подлокотник кресла и слушал, как Маккейн звонил лондонскому нотариусу и обрабатывал его до тех пор, пока тот не смирился с тем, что ему придется принять их еще сегодня вечером по поводу основания финансовой компании.

– Пока соберите с собой самое необходимое, – сказал Маккейн. – А я тем временем все организую.

Джон был рад, что хоть на несколько мгновений вырвется из магнитного поля этого человека. Ему еще предстояло привыкнуть к темпу, который задавал Маккейн. Он позвал Джереми и попросил его собрать дорожную сумку.

– На какой срок, сэр? – спросил дворецкий.

Джон пожал плечами.

– Несколько дней. Я не знаю. Может продлиться и дольше.

– Я должен поставить в известность охранников? Когда вы уезжаете?

– Сегодня. Сейчас. Да, дайте знать Марко.

Дворецкий кивнул с каменным лицом и скрылся наверху. Джон остался стоять в холле, слушая эхо голоса Маккейна – который настаивал, уговаривал, требовал, отдавал распоряжения, скрыто угрожал. Это был не человек, а бульдозер. С триллионом долларов за спиной он мог сровнять с землей все, что стояло на его пути.

– Выписки со счетов! – крикнул Маккейн из гостиной.

– Что выписки? – крикнул Джон в ответ, не уверенный, к нему ли это требование относилось.