Он буквально потащил огнеметчика за собой.

— Хватит?

— Должно.

— Поливай, мать ее!

Боец приложил приклад пускового устройства к плечу. Раздался выстрел пиропатрона, и из ствола ухнула мощная струя пламени. Контейнер запылал так, словно сделан был из какого-то горючего материала. Коробка сжималась, оплывала, растекалась по земле, пока на обгоревшей почве не осталась уродливая черная и все еще догоравшая клякса.

— Спасибо, брат, — выдохнул Кремер. — Ты сам не знаешь, что сейчас сделал.

Прапор пожал плечами.

— Ну так я пошел?

— Давай. — И добавил уже вслед уходящему: — Спасибо, брат.

Майор обернулся, едва не столкнувшись с подошедшим сзади Бардиным. Подполковник морщился, словно от зубной боли. Потом помотал головой.

— Петр, Петр… Что же ты натворил?

— То, что любому из нас сделать полагалось бы.

— Башку снимут, — угрюмо проговорил Бардин.

— За свою не переживаю давно, — отрезал Кремер. — А спрос весь с меня.

— Да в спросе ли дело, — также негромко произнес подполковник. — Ты уверен, что нам оно не пригодилось бы?

— Знаешь, Олег, — сказал Кремер, — в этой жизни есть до хрена чего, в чем я не уверен. В дне завтрашнем не уверен. Не уверен, кому служу и кого от кого защищаю. Не уверен, что при всех присягах и уставах работаю я на страну свою, а не на дядю Сему. Не уверен что ты, в отличие от меня, во всем этом уверен. Но вот что я тебе могу с гарантией сказать: в том, что это — вот то, с чем мы сегодня бились и что я в этой коробчонке спалил — не должно быть ни у кого. Ни у нас. Ни у них. При том даже, что где они, а где мы — тоже еще задачка не из простых. Нам, человекам, и им, вот таковским гадам, вместе на одной планете — не надо.

Он помолчал и добавил:

— И в том еще уверен, что любителей экспериментов нашлось бы до хрена и больше. И у них. И у нас. — Он посмотрел на Бардина усталыми глазами. — Потому и коробочка, Олег. Дай-ка лучше закурить.