– Плюнь и позабудь, мой дурачок. Согласна, она прекрасна, даже у меня иной раз при взгляде на нее дыхание перехватывает, хотя я к женскому полу влечения не испытываю. Вот мужчины – другое дело. Она не для тебя. Она вообще не для людей. И не для богов. Ни для кого, ни для чего. Ни к чему она.

И государыня демонстративно раздвинула пухлые нижние конечности. Открывшиеся перспективы вызвали у Ирука непроизвольную гримасу отвращения, он пробормотал, что Будда был тысячу раз прав, утверждая, что ад на земле существует и что праведная жизнь не окупит всех ужасов мира. Сообразив, что переборщила, императрица решила сменить тактику и стала нежной и ласковой, как комнатная собачонка. Она осыпала министра льстивыми похвалами, перебирая его волосы своими пальцами-сосисками.

– Ты горд и могуч, великий министр, а меж ног оборудован лучше любого при нашем дворе. Имя твое пребудет в анналах империи.

– Благодарен тебе, Громадная, похвалы твои трогательны, как тучи мошкары после тайфуна. Узнай, однако, что вот уже несколько ночей подряд меня посещают беспокойные сны. Жестокие картины, снова и снова, и страшно мне за славный клан Сога, за наследие его.

– Знаю-знаю, – промурлыкала императрица. – Уже вызывала толкователей. Они утверждают, что только громадный шар огня, выпущенный людьми с белой кожей, может положить конец могуществу дома Сога. Некого тебе бояться. Будущность твоя грандиозна.