– И как же ты с ним поступишь?

– Банду распущу, это без вариантов. А с ним самим пока не решил. У тебя есть предложения?

– Делай что хочешь, только в живых оставь.

Он покосился на пистолет в моей руке.

– Вот уж не думал, что ты так скажешь, когда с этой игрушкой тебя увидал… Где ты ее взял?

– Отобрал у мальков Кацунумы.

– А почему в живых оставляешь?

– Да так… Нашлись общие темы. Мы с ним тут покатались немножко. Теперь обоим будет что вспомнить.

– А дальше что делать собираешься?

– Пойду в полицию сдамся.

– Это что, у вас сделка такая? Ну-ка, расскажи старику…

Я вдруг вспомнил о Ёде. Ждал ли он своего любовничка дома? Или смылся, как только услышал мой голос в мобильнике? Впрочем, как угодно. Так или иначе, «талантливый экономист с большим будущим» уже вернулся в свое дерьмо… Я покачал головой – и рассказал Сакадзаки лишь о том, как прострелил Кацунуме ногу и что хотел с этим делать дальше. Сакадзаки слушал меня, закрыв глаза. Возможно, он понял, что я рассказал не все. Но, открыв глаза, едва заметно улыбнулся:

– Наверно, это дерзость по отношению к сыну моего босса. Но я предлагаю другую сделку. Масаюки не идет ни в какую полицию. И отдает мне вот эту игрушку. А я за это оставляю в живых Кацунуму. Несмотря на всю наглость моего предложения, предлагаю подумать серьезно. В любом случае ни за тебя, ни за твоих людей волноваться уже не придется…

– Уф-ф… Да, Сакадзаки. Кого-кого, а тебя уж точно только могила исправит! Вечно ты встреваешь в последний момент со своими сценариями…

Он негромко рассмеялся:

– Ну, ты у нас тоже ни капельки не изменился.

– Ну конечно! Я-то как раз изменился. С тех пор как мы с тобой расстались, я жил нормальным человеком. Вот уж не думал, что так долго протяну. Столько лет подряд. Оглянуться не успел – а жизнь уже прожита.

– И не говори… Вот и я уже старик. Все пролетело, как пуля. Как странный, безумный сон…

Я вдруг подумал, а не спросить ли его, чем же закончилась история со смертью отца. Хотя уж он-то мне вряд ли на это ответит…

Мы выехали на проспект Сакурадори.