Когда волк чует свой конец, он оставляет стаю и уходит умирать в одиночестве.

— Почему ты меня не разбудил, козел? — спросил он и пнул ногой палку, отчего отец снова свалился в грязь.

Надо вытащить его отсюда. Единственный вариант — взять отца за ноги и дотащить волоком до дороги.

Кристиано взял его за лодыжки и начал тянуть, но тут же разжал руки, словно его дернуло током.

На мгновение ему показалось, что по отцовским ногам пробежала дрожь.

Кристиано уронил фонарь, ринулся на землю и принялся лихорадочно ощупывать бедра, руки, грудь, трясти ему голову, болтавшуюся налево и направо.

"Может, мне почудилось?"

Он положил отцу ладони на грудную клетку и стал нажимать на счет "раз, два, три", как это делали в сериале "Скорая помощь".

Он не знал, как точно это делается и зачем это нужно, но продолжал мять отцу грудь уйму времени без видимого результата, кроме того, что мышцы его рук стали жесткие, как мрамор.

Кристиано совсем выбился из сил, промок и продрог. Внезапно накопившаяся усталость и тревога подкосили его, и он рухнул на отцовскую грудь.

Ему надо поспать. Хотя бы немного. Пять минут.

А потом он перетащит отца в фургон.

Кристиано прикорнул на земле рядом с трупом. Холод не проходил. Пытаясь унять дрожь, он попытался обнять себя, прижал руки к груди, стал растирать плечи.

Вынул из кармана сотовый, но тот не желал включаться.

"Может, оставить отца здесь?"

Лучше в лесу, чем на дерьмовом кладбище рядом неизвестно с кем...

Тело разложится, превратится в удобрение. Никаких тебе священников, церквей, похорон.

Лежащий на земле фонарь рисовал светлый овал на ковре из опавших листьев и веток, на пне, на котором выросла семейка длинноногих грибов, и на отцовской руке.

Кристиано вспомнился тот раз, когда Рино остановил машину посередине моста и залез на парапет. Внизу текла река, образуя воронки вокруг острых камней.

Потом он пошел по парапету, расставив руки, как акробаты в цирке.