Кристиано стал хлопать отца по щекам, пытаясь привести его в чувство, но безрезультатно...
Однако он не был мертв. Грудная клетка ходила вверх-вниз.
Надо было мчаться в больницу, вызывать "скорую", врачей...
"Беги! Чего ты ждешь?"
Кристиано поднялся и рванул к дороге, но, едва сделав несколько шагов, споткнулся, фонарик отлетел в сторону, и он оказался в темноте, распростертый на чем-то...
Он протянул руку, пытаясь на ощупь понять, что это. Мягкое, мокрое, накрытое шерстью и тканью, и у него были...
"Волосы!"
Кристиано вскочил на ноги, словно невидимая рука дернула его за шевелюру, и попятился назад; руки потянулись ко рту, а из груди вырвался вопль: "Господи! Господи!!"
Он подхватил фонарик и дрожащей рукой направил его на...
"Фабиану!"
Глаза раскрыты. Рот разинут. Руки в стороны. Ноги врозь. Куртка распахнута. Блузка распахнута. И голова тоже.
Открытая рана, раскроив пополам бровь, рассекала покрытый каплями дождя лоб. Пирсинг болтается на ошметке розового мяса. Волосы вымазаны в крови и грязи. Глаза смотрят в одну точку. Лифчик порван. Грудь и живот покрыты чем-то красноватым. Штаны спущены до колен. Ноги расцарапаны. Фиолетовые трусики порваны.
Кишки скрутило узлом. Кристиано попятился назад, широко раскрыв рот и глотая воздух, но к горлу все равно подступила горячая волна, и изо рта прыснул кислотный фонтан. Хрипя, он метнулся в лес, но, пробежав десяток метров, рухнул на колени и, обняв дерево, попытался стравить еще, но впустую.
Тыльной стороной ладони он вытер губы и сказал себе, что ничего не видел, это было просто кошмарное видение, с него хватит, ему пора уходить, прочь отсюда, и все вернется на свои места.
"Все, хватит. Сейчас ты спокойно, очень спокойно уйдешь".
Он должен был выйти обратно на дорогу, взять велосипед, вернуться домой и забраться под одеяло.
"Я смогу".
Тогда почему он не мог подняться, почему перед глазами стояла рассеченная надвое бровь Фабианы, этот ошметок мяса с колечком и залитые дождем зеленые глаза?
Главное — не думать, а лишь отдавать себе простые приказы и по одному выполнять их.
"Сейчас ты встанешь"