Усмехнувшись, он подался вперед:

– А как ты, Верджил? Скажи мне, как мужчина мужчине. Скольких ты трахнул, а?

* * *

Миранда поддерживает его голову. Ее язык, дрожа, увлажняет его щеку.

– Что ты видишь? – спрашивает она.

Коста всматривается в темноту, пытаясь побороть смятение мыслей, найти какой-то выход.

– Ты знаешь, что я вижу, – говорит он.

Миранда берет в руки его голову и заставляет взглянуть в свои сверкающие глаза.

– Нет, Ник. Это совсем другое. Когда ты смотрел в угол, что ты там видел?

Умело направляемый ею, он ясно видит прячущуюся в темноте фигуру, скорчившуюся от страха и стыда, считающую, что она в безопасности.

– О чем она думает? – спрашивает Миранда.

– Скажи мне.

Ее голос внезапно начинает дрожать.

– Она видит, она знает, но никогда не осмелится рассказать.

В его причудливом сне прячущаяся фигура рыдает, прикусив руку, чтобы подавить звук.

– Кто это, Ник? Кто?

* * *

– Не хочешь говорить? А я думаю, тебе есть чем похвастаться.

Уоллис со скучающим видом молча откинулся на спинку кресла.

– А может, ты не помнишь, а? Ведь прошло столько времени. И вот что меня удивляет. Когда началась вся эта дрянь? Когда мы узнали, что это тело твоей падчерицы. Падчерицы. Это же не твоя плоть и кровь, правда? У тебя ведь нет детей, так? Что, какие-то проблемы?