Два вопроса нарушали ход рассуждений Натана: зачем Клайду нужна была приманка для Ватикана, и почему он не остерегся тех, кого пытался поймать? Эти вопросы были связаны, поскольку ответ на один влек за собой ответ и на другой.

В конце виа Кончильяцьоне появился тяжко увенчанный куполом собор. Такси остановилось перед площадью Святого Петра. Преследовавшая их машина тоже затормозила. Не прошло и секунды, как оттуда выскочили двое мужчин и женщина. Один из них сразу же согнулся под углом девяносто градусов, так как Натан врезал ему дверцей по коленям. Американец уже собрался было ударить и второго, но его кулак вдруг застыл в нескольких сантиметрах от намеченного мишенью лица. Женщина щелкала своим «Никоном». Это оказались не охотники за наградой, а шайка папарацци, жаждавших продать фото пресловутого «римского убийцы» какой-нибудь газете за крупную сумму. Натан влепил стервятнику головой в нос, а ногой выбил фотоаппарат, разлетевшийся вдребезги под колесом грузовика. Завершив круговое движение ноги на подбородке того, кто уже пытался распрямиться, он схватил женщину за волосы и столкнул лбами два оставшихся в его распоряжении черепа. После гулкого «бум» и немалого количества искр из глаз трио ушло в нокаут. Под вялым, но укоризненным взором группы пожилых туристов Натан подобрал тела и затолкал в такси. Протянул водителю стодолларовую бумажку.

– Увезите это отсюда как можно скорее.

Водитель цапнул купюру и умчался стремительно, как Фанджио.[35] Тем временем Натан увлек Карлу подальше от собиравшейся вокруг них толпы.

– Я испугалась, – сказала она.

– Готовы даже, чтобы им морду разбили, лишь бы застукать меня на месте преступления.

– Им это удалось.

– Мда, – признал Натан.

Пройдя через границу папского государства, они словно попали в другое измерение. Вход, окруженный тремя с лишним сотнями колонн, охраняло сто сорок святых трехметровой высоты, высеченных из мрамора. Ощущение полной запредельности. Стражники с алебардами были облачены в сине-оранжевую форму, придуманную Микеланджело, настенные росписи выполнены Рафаэлем. Все безмолвие Вечного города сосредоточилось здесь. Площадь Святого Петра была почти пустой, словно сырой ветер, гулявший по колоннаде, разогнал паломников и туристов.

Они замедлили шаг перед возвышавшимся посреди площади обелиском. Надпись на латыни предостерегала:

ECCE CRVX DOMINI FVGITIVE PARTES ADVERSAE VICIT LEO DETRIBV IVDA

ECCE CRVX DOMINI

FVGITIVE

PARTES ADVERSAE

VICIT LEO

DETRIBV IVDA

– «Се крест Господень. Прочь, вражьи силы. Лев колена Иудина победил», – перевела Карла.