В предложении Нортона были недомолвки и откаты. Этот тип был недостоин доверия. Но вот чего высокий федеральный функционер не знал, так это то, что Натан уже принял решение. Он позволил ему думать, будто уступает его просьбе, польстившись на щедрую подачку. Однако продолжить дело его побудили две гораздо более глубокие причины: он хотел зайти чуть дальше Боумана и знал, куда надо двигаться.

Как раз в сторону добродетели.

Часть пятая Улыбка ребенка меж двух мановений ресниц

Часть пятая

Улыбка ребенка меж двух мановений ресниц

128

128

При переезде через Тибр, в чем было отказано отцу Гарсии, у Натана возникло ощущение, что он приближается к цели. Сидевшая рядом с ним Карла с воодушевлением рассказывала ему лирическую историю Ватикана, этой гробницы, ставшей собором, потом резиденцией, потом государством всепланетного масштаба. Именно тут пребывали те, кто наставлял ее в вере. Эта страна-музей, свернувшаяся клубком на своих добытых в войнах сокровищах, насчитывала менее семисот жителей, но руководила верой шестой части мирового населения. Настоящий штаб, управляющий миллионами церквей, воздвигнутых людьми по всему свету как посольства, куда приходят за визой в рай. А также нервный центр.

Нортон предоставил Натану свободу действий на двадцать четыре часа. Вернув Лава в строй с цинизмом, который ни в чем не уступал цинизму Максвелла, делегация опять села в вертолет, так и не вкусив сицилийского гостеприимства, окопавшегося за ружейными прикладами. На следующий день Карла и Натан отправились самолетом в Рим. Странное предвосхищение свадебного путешествия. Она настояла на том, что будет его сопровождать. Он согласился с ее решением, поскольку нуждался в переводчике. Леа осталась у бабушки с дедушкой.

Натан бросил взгляд в зеркальце заднего обзора. За их такси следили от самого аэропорта. Он временно отставил в сторону эту проблему, чтобы сосредоточиться на своей миссии. Клайд, а отныне и Нортон подозревали секты. Какая же из них самая крупная, самая могущественная, способная поспорить за свои интересы с такой мощной организацией, как «США-2»? Та, с которой Боуман частенько не ладил и которой в конце концов расставил ловушку, засняв кассету при сообщничестве отца Альмеды. Католицизм. Штаб-квартира этой секты – настоящий город, их гуру – самая харизматичная личность на земле, а адептов насчитывается больше миллиарда. Исходя из этого соображения, письмо отца Альмеды представало в новом свете. Испанский священник призывал главу Конгрегации в защиту вероучения остерегаться пленки Боумана. Он понял, что федеральный агент расставил западню не какой-то секте, а самому Ватикану. Потому и говорил о вселенской угрозе. И под видом предостережения Альмеда обвинял кардинала Драготти. Священника мучило, что простая видеозапись породила такую вспышку насилия, подтвердив правоту Боумана. Не будучи в силах замахнуться на самые основы того, что придавало смысл его жизни, он покончил с собой, доверив эту задачу Педро Гарсии. Написав на одном листке и предназначенную Драготти исповедь, и свое обращение к монаху, Альмеда побуждал своего друга прочесть и то и другое.