Если сейчас он кончит, то это будет его последний оргазм. Это будет конец. Если бы она могла ласкать его, обнимать, он бы пропал. Но она не может пошевелиться, и он спасен.

– Возьми меня. – Пандора не знала, произнесла ли она эти слова вслух. «Бога ради, облегчи меня». Чувствуя, что глаза застилают слезы, она смотрела на него. Он отодвинулся. «Не уходи». Его тело покинуло ее. Он вылез из кровати. Она подняла голову и посмотрела на себя, на свою грудь, на волосы внизу живота. Все ее тело ныло от желания. Он уходит. Почему? О Господи, что она такого сделала?!

Уайлдмен знал, что нельзя поддаваться. В первый раз нельзя поддаваться. Если ты коснешься ее, ты ее потеряешь. Обнаженный, он стоял и смотрел на нее. Она извивалась, пытаясь освободиться от веревок, стягивающих ее запястья и ноги. Она просто извивалась, казалось, она рвется на свободу каждой своей косточкой, каждой жилкой. Она бы разорвала связывающие ее веревки, у нее хватило бы для этого сил. Она это знала.

Уайлдмен смотрел на извивающееся, корчащееся тело Пандоры. «Разрежь веревки. Она хочет, чтобы ты разрезал веревки. Нож под рукой. Это совсем не трудно. Не делай этого. Не делай этого!» Он чувствовал ее боль, как свою собственную. Он восхищался необыкновенной силой ее тела, силой дикого животного. Он не мог оторвать от нее завороженного взгляда. Ее бедра вздымались, блестя от пота, губы шевелились. Она говорила, кричала, пела, но все беззвучно.

Страх опять охватил его. Он чувствовал, что больше не может этого вынести. «Отвернись. Немедленно отвернись! Не смотри!» Ее лоно, самый обожаемый кусочек ее плоти, дрожало и пульсировало. Бледные желтые волосы, повлажневшие от страсти, разошлись на две стороны. «Не смотри!» У него кружилась голова. Он был беспомощен! Все его тело сотрясалось. С ее губ стекала пена. Пандора закричала. Чувствуя, что кончает, он зажал себя снизу обеими руками, но ничего не мог остановить. Уайлдмен заплакал. В своем неистовом возбуждении она не видела его слез, а только чувствовала на своих ногах его теплую сперму. Она вздрогнула всем телом и тихо откинулась назад. Она почувствовала свободу. Уайлдмен, дрожа, опустился на колени и приник своим залитым слезами лицом к ее лону. Губы прижались к губам. Он выдохнул слова прощания. Он понял, что потерял ее. Скоро он умрет.

Уайлдмен высушил Пандоре волосы феном, которым когда-то пользовалась Лора. Он поцеловал ее в шею, в нагретую теплым воздухом кожу, уложил ее волосы. Теперь они были черными. Она попросила его покрасить их. Она вспомнила его предложение в «Юджине».