Аксакал смотрит на меня, как на заводской брак:

– Некролог пойдет на первую полосу. Ты, Джек, попадешь на первую полосу. Впервые за тысячу лет.

– Я это сознаю со всей остротой зубной боли.

– Тогда ты также сознаешь, – говорит он, – что руководство компании заинтересовано в том, чтобы некролог мистера Полка был на уровне. Не могу сказать, что в восторге от их вмешательства, но в данном случае наши интересы совпадают.

Я извиняюсь.

– Хреновы наши дела, – говорю я.

– По причинам, в которые я не собираюсь вникать, мистер Мэггад звонил мне насчет этой статьи. Он настаивает, чтобы ее написал ты, Джек.

– Да, он и мне говорил.

– Тогда я тем более не понимаю, – говорит Аксакал, и жилы на его шее напрягаются. – Почему ты отказываешься от такого важного задания?

– Я уже назвал вам причину.

Из-за Эммы, хочется крикнуть мне. Я должен спасти Эмму.

– Ради бога, Джек, поговори с этим своим источником. Объясни ситуацию. Передоговорись на завтра.

– Это невозможно, – качаю головой я.

– Это для статьи про «Блудливых Юнцов», да? Тот парень уже две недели как мертв, а твой источник не может подождать один несчастный день? Что, ему так не терпится излить душу? Кто он? – Аксакал кричит, как тренер детской бейсбольной команды. – Почему это, черт вас обоих побери, так важно?

Но я не могу ответить на его вопрос. Не могу рассказать ни про Эмму, ни про Клио, ни даже про песню. И разумеется, про тайное стремление Мэггада захватить акции Макартура Полка и про мою необычную сделку, заключенную у смертного одра старого хитреца.

Чарлз Чикл, эсквайр, ясно дал понять: я вступлю в должность управляющего фондом только при условии, что напишу некролог Полка. Отказываясь сделать это, я лишаюсь не только ста тысяч в твердой валюте, но и единственной за всю жизнь возможности заставить Рэйса Мэггада III вернуть к жизни «Юнион-Реджистер».

Возможно, наш разговор расстроил Аксакала, но у меня просто камень на сердце.

– Мне пора идти, – говорю я.

– Ты уверен?

– Передайте мистеру Мэггаду… знаете что? Передайте, что я угрожал расчленить вас кусачками. Передайте, что я бредил и цитировал Мильтона: «Господь, воздай савойцу за святых, чьи трупы на отрогах Альп застыли…»[130]