Как всегда, мы с Эммой выбираем скамейку рядом с телефоном в конце пирса – тот самый телефон, по которому я разговаривал с ее похитителями. Однажды я сказал об этом Эмме, в ответ она лишь буркнула: «С этими гадами!»

Сегодня океан тих и спокоен – зеркало, в котором отражается безоблачное голубое небо. У детей закончились уроки, поэтому на пирсе шумно; над нами летают громкоголосые стаи чаек и крачек. Мы с Эммой прикрываем наши обеды на случай бомбардировки. Щурясь на яркое летнее солнце, я ищу седую пушистую голову Айка среди рыболовов, выстроившихся вдоль перил.

– Может, он уехал на север, чтобы переждать жару, – предполагает Эмма.

– Может.

– Или попал в больницу. Ты звонил в «Милосердие»?

– Нет пока. – Я ведь даже не знаю его фамилии.

Мы отвлекаемся на прихрамывающего косматого туриста, на нем майка вся в разводах от пота. Он поймал на спиннинг маленькую барракуду, которая бешено трепыхается на деревянном настиле. Турист, кажется, уже определился с тем, что будет есть на ужин, потому старательно прыгает на рыбе, пытаясь добить, пока она не соскользнула обратно в океан. Но он, очевидно, плохо изучал в школе анатомию рыб: иначе знал бы, что даже молодые особи барракуд обильно наделены зубами. Буквально через секунду из бледных лодыжек туриста брызжет кровь, и он отступает, воя, как свежезаклейменный телок.

Эмма подходит ближе к месту событий и одним толчком темно-синей туфли-лодочки аккуратно отправляет трепыхающуюся барракуду обратно в воду. Вернувшись ко мне под бок на скамейку, она говорит:

– Пора.

– Нет, умоляю тебя.

Каждый день она спрашивает: «Когда ты вернешься в газету?»

Аксакал предложил мне место в новой команде, проводящей журналистские расследования, но сейчас время неподходящее. Я все еще просыпаюсь в холодном поту из-за происшествия на озере Окичоби. Я не рассказываю об этом Эмме – ей собственных кошмаров хватает.

– Джек, ты должен вернуться на работу. Ты же так старался получить это место.

– Может, в этом проблема. Как сказал бы Джимми Стома, я просто «заезженный трактор».

– А как сказала бы Эмма Коул, я собираюсь сделать тебе больно. – И она шлепает меня по голове. – Вернись на работу, черт подери! Мне тебя не хватает.

– Она права. В чем проблема, Таггер? – раздается скрипучий голос у меня за спиной.

Я резко оборачиваюсь и вижу Айка, на заросшем бакенбардами лице человека-опоссума играет хитрая усмешка. В одной руке он несет оранжевое ведро с наживкой, а в другой – сумку-холодильник и три спиннинга. Он бодр и подтянут.

– Где вы пропадали? – спрашиваю я.

– Сражался с одним нехорошим полипом, – весело отвечает он. – Но опасаться нечего. Я выиграл битву.