– Не старайтесь, доктор Хикман. Прикажите мистеру Грошонгу опустить ружье и возвращайтесь на берег.

Хьюго театрально развернулся и устремил взгляд на край причала. Руки Айзенменгера окончательно онемели, но смерть, скорее всего, должна была наступить не от местной ишемии, а от переохлаждения третьей степени.

– Зачем? – вновь поворачиваясь к Сорвину, осведомился Хьюго.

– Хватит валять дурака, доктор Хикман. Вам некуда деваться.

– Правда? – Хьюго помолчал. – А что, если мы превратим голову доктора Айзенменгера в трехмерную пиццу?

Сорвин и Фетр, как и все остальные, вымокшие до нитки, находились довольно далеко. Айзенменгер же, насколько понимал Сорвин, мог вот-вот потерять сознание и слова инспектора мало его обнадежили.

– Через несколько минут здесь будет полтора десятка полицейских.

– Тогда я предлагаю вам немедленно убраться отсюда. Потому что нам пора. – Хьюго повернулся к Грошонгу. – Малькольм, может, ты пристрелишь одного из них?

Грошонг приник к прицелу, и Айзенменгер ясно понял, что сейчас ему предстоит умереть.

– Нет!

Хьюго взглянул на Сорвина.

– Хорошо. Вы победили. Мы уходим.

– Свяжись с Джексоном, – повернувшись к Фетр, прошептал Сорвин. – Надо окружить территорию поместья.

Хьюго двинулся к берегу. Грошонг попятился и, дернув ружьем, приказал Айзенменгеру следовать за ними.

Достигнув берега, они образовали маленькую группу, во главе которой шел Айзенменгер с Еленой на руках, а за ним – Хьюго и Грошонг. Сорвин отошел в сторону, а Фетр исчезла в лесу.

– Так. Теперь мы сядем в машину доктора Айзенменгера и вы позволите нам уехать, – сказал Хьюго.

– Хорошо.

Хьюго кивнул и прошептал что-то Грошонгу, который подтолкнул Айзенменгера стволом ружья. Вся компания двинулась вдоль лодочной станции.

Они уже добрались до середины, когда из-за деревьев возникла Нелл.