– К сожалению, нам необходимы все факты, – объяснила Белла. – Так почему вы сменили имя?

Эбби пожала плечами:

– Потому что… вернулась в Англию, скрываясь от своего бойфренда. Думала, что ему будет труднее меня отыскать под другим именем и фамилией. – Вновь пожала плечами с мрачной улыбкой. – И ошиблась.

– Хорошо, Эбби, – вмешался Гленн, – подробно рассказывайте, что случилось. Все, что нам надо знать о вас, о вашей матери, о человеке, который, по вашему утверждению, ее похитил.

Эбби вытащила из коричневой кожаной сумочки носовой платок, промокнула глаза. Гленн гадал, что находится в стоявшем рядом с ней на полу пластиковом продуктовом пакете.

– Мне досталась коллекция марок. Я в них абсолютно не разбираюсь, но случайно встретилась и познакомилась… сблизилась в Мельбурне с неким Рики Скеггсом, который вел довольно крупную торговлю редкими марками и монетами.

– Родственник Чада Скеггса? – уточнил Гленн.

– Один и тот же человек.

– Чад и Рики – уменьшительные от Ричарда, – пояснила Белла.

– А я и не знал.

– Попросила его посмотреть и сказать, имеют ли они какую-то ценность, – продолжала Эбби. – Он их забрал, через пару дней принес. Сказал, что несколько отдельных марок более или менее стоящие, но большинство представляет собой дубликаты редких экземпляров, интересные для собирателей, но никакой ценности не представляющие. По его прикидке, за все можно выручить пару сотен тысяч австралийских долларов.

– Хорошо, – кивнул Гленн, чуточку нервничая. Возникло впечатление, что он присутствует на отрепетированном представлении, а не слушает искренние признания. – И вы ему поверили?

– Не было никаких оснований не верить. Хотя я никогда не была слишком доверчивой. – Очередное пожатие плечами. – Мне это по природе не свойственно. Поэтому, прежде чем отдать марки, я с каждой сделала фотокопию. Когда же я сравнила фотографии с теми, которые он мне вернул, обнаружила едва заметные отличия. Потребовала объяснений, и он заявил, будто я ошибаюсь.

– Очень разумно, что вы их сфотографировали, – одобрила Белла.

Эбби тревожно глянула на часы, отпила кофе.

– Так или иначе, я через пару дней просматривала в квартире Рики специализированные журналы и наткнулась на статью о лондонском аукционе редких марок. Там описывался блок Красных пенни, проданный за рекордную сумму миллион шестьсот тысяч фунтов. Я увидела, что он очень похож на мой. Сравнила газетный снимок с собственными марками, с облегчением поняла, что они похожие, но не идентичные, стало быть, не мои проданы. А потом испугалась, что Рики собрался спустить мои марки.