Прождав больше часа, он еще раз позвонил в дверь. Что могло случиться за это время? Он слышал, как звенит звонок, – неужели старушка не слышит? Он постучал в дверь и громко позвал Джуэлл. Где-то залаяла собака, он даже подскочил. Нет, это не внутри дома, вероятно, соседская шавка. Он постучал еще, на этот раз ногой, и дверь распахнулась.

Он повернулся, готовый убежать: страшно входить в дом, когда дверь вот так сама распахивается. Раздавшийся вслед за этим голос чуть не довел его до инфаркта.

– Калеб?

Он вскрикнул и схватился за перила крыльца, чтобы не свалиться с испугу в кусты роз.

– Калеб! – снова раздался тот же голос.

– Что?! Кто это?! Господи помилуй! – Он суетливо затоптался, озираясь по сторонам и пытаясь разглядеть, кто его зовет. Ноги скользили и подкашивались на мокром бетоне крыльца. Его вдруг затошнило и чуть не вырвало.

– Да это я, Милтон.

Калеб замер, присев на корточки от страха.

– Милтон?!

– Да!

– Где ты?

– По-прежнему в машине. И говорю с тобой через подслушку. Она снабжена переговорным устройством.

– Какого ж черта ты мне это раньше не сказал?!

– Да говорил я тебе! Ты просто забыл. Слишком волнуешься.

– Ты меня хорошо слышишь? – спросил Калеб сквозь сжатые зубы.

– Да, очень хорошо.

Последующие слова, которыми разразился библиотечный работник, несомненно, заставили бы самого выдающегося матерщинника мира немедленно передать свой похабный титул мистеру Калебу Шоу.

После взрыва эмоций воцарилось долгое молчание. В конечном итоге пораженный Милтон сказал:

– Ты, кажется, несколько расстроен…

– Еще бы! – Калеб глубоко вдохнул и усилием воли заставил свой ужин остаться в желудке. Потом медленно выпрямился и расслабил напряженную спину, но его бедное сердце продолжало бешено колотиться. Если он свалится прямо сейчас с сердечным приступом, то обязательно – Калеб даже поклялся себе в этом – вернется и прикончит этого помешанного на всяких технических штучках электронного гения.