Лично мне удалось поддерживать свои мыслительные способности в норме благодаря тому, что я не тратил время зря. Я учился. За годы, проведенные в заключении, я сумел получить диплом недавно созданного Открытого университета.[51] Я совершенно уверен, что таким образом я хотя бы отчасти восстановил свое доброе имя, хотя порой учеба и представлялась мне единственным способом сохранить рассудок и поддержать угнетенный дух. Увы, перспектива провести за решеткой еще десять лет едва не повергла меня в отчаяние и в конце концов подтолкнула к активным действиям. Я решился на побег.

Несмотря ни на что, я продолжаю утверждать, что мои попытки приспособиться к жизни в нормальном обществе были совершенно чистосердечными и искренними. В процессе изучения психологии, социологии и политической философии я познакомился с новыми концепциями и теориями, которые бросали вызов моим прежним взглядам, отличавшимся крайней узостью и негативизмом. И я изменился, изменился как личность. Теперь я готов признать, что ни один человек, к какой бы социально девиантной группе он ни принадлежал, не вправе сам устанавливать законы, по которым живет. Когда-то меня осудили за правонарушения, явившиеся следствием конфликтов, возникавших в связи с моей – назовем ее предпринимательской – деятельностью. Десять лет – достаточный срок, чтобы о многом подумать. За это время я пересмотрел свои взгляды, усвоил новые позитивные ценности и приоритеты и понял, что мои методы решения упомянутых конфликтов были в корне неверными. С другой стороны, приобретенная мною за последние годы привычка к самоанализу и самоосмыслению позволяет практически исключить повторение подобных конфликтных ситуаций.

Я вполне отдаю себе отчет в том, что свобода, ожидающая меня в будущем, неизбежно будет носить ограниченный характер. Учитывая тот пристальный интерес, который некогда уделила мне популярная пресса, моя громкая «слава» сама по себе способна служить залогом повышенного внимания к моей персоне, где бы я ни появился. Я вполне понимаю, что положение изгоя является частью моего наказания, хотя порой оно и кажется мне чересчур суровым. Больше всего мне хотелось бы, чтобы все, что случилось, осталось в прошлом и было забыто. В настоящее время я испытываю только одно желание – стать полезным членом общества. Единственным условием для этого могло бы стать решение судебной коллегии о моем временном досрочном освобождении ввиду особых обстоятельств.

Итак, при всестороннем рассмотрении становится ясно: наша эпоха вряд ли изменит сложившуюся ситуацию: тюремная реабилитация испытывает трудности. Пять-семь лет – вполне достаточное наказание. Все, что превышает этот срок, является негуманным, неадекватным и несправедливым.