– Мне хочется настоящего дела, – сказала она.
– Я тебя понимаю, – кивнул я и погладил ее по спине. – Как только этот мой проект заработает, мы оба сможем заняться чем-нибудь интересным. Ты и я, хорошо?
Карен выпрямилась и оттолкнула мою руку.
– Я хочу заняться таким делом, в котором не будет тебя!
Сначала я не понял, что она имеет в виду.
– Что значит – «не будет меня»? Ты нашла другого мужчину?
– Господи, Ленни, как ты не понимаешь!
– Все в порядке, крошка, – сказал я примирительным тоном. – Обещаю, я не буду ревновать. Ведь у нас с тобой свободные отношения, разве не так?
– И это все, о чем ты в состоянии думать? По-твоему, женщины ни на что больше не годятся?
– Но ты сама сказала, что хочешь от меня отдохнуть!
– Индюк тоже думал! Нет, Ленни, я имела в виду политическую работу. Ты, наверное, думаешь, что политика – чисто мужское дело? Нет, это не так!
– Я этого не говорил.
– Не говорил, но думал. Впрочем, это не имеет значения. Я больше не собираюсь мириться с подобным отношением. Я решила создать женскую политическую группу. И уж к
В ответ я улыбнулся и сказал, что мне ее идея нравится. Карен упрекнула меня в снобизме и мужском шовинизме. Но на самом деле ее планы были мне очень не по душе. Я был рад, что Карен нашла себе какое-то занятие, но вместе с тем я чувствовал себя обескураженным. В самом деле, за что она так сильно на меня сердится?!
На следующем занятии с заключенными блока «Е» я подробно разобрал несколько основных социологических теорий. Я рассказывал о Максе Вебере, о протестантской трудовой этике и становлении капиталистического общества. Честно говоря, я не совсем хорошо представлял, на каком уровне мне следует подавать материал, но твердо решил избежать покровительственного сюсюканья. К лекциям я готовился так, словно моими студентами были самые обычные слушатели в школе дополнительных знаний. Разумеется, со временем часть группы отсеялась, но те, кто остался, оказались очень способными и неплохо подготовленными. Удивляться этому, однако, не приходилось – в конце концов, все они были специалистами по крайней мере в одной области криминологии.
Самым способным и активным участником всех дискуссий (хотя и не терпящим возражений, как я заметил немного ранее) оказался «главарь банды садистов» Гарри Старкс. Как он заявил мне, он твердо решил не поддаваться отупляющей рутине тюрьмы особо строгого режима и сохранить живость и остроту ума. Больше всего Гарри боялся, что длительное заключение превратит его в безмозглого зомби. «Большинство заключенных с опытом слишком увлекается физическими упражнениями, бодибилдингом и прочим, – говорил он. – Для них культуризм превращается в своего рода навязчивую идею. Мне иногда кажется, некоторые из них согласились бы просидеть лишний год, чтобы прибавить к объему бицепса еще на дюйм. К сожалению, они забывают тренировать самую главную мышцу, которая находится у них в черепушке!»