Они вышли из машины и направились под жгучим ветром к одному из домов, остановились под молчаливым глазом камеры наблюдения. Белла позвонила в дверь. На ней был коричневый брючный костюм на размер больше, чем следовало, и неуклюжие черные ботинки.

– Слушаю? – прозвучал из домофона визгливый женский голос с йоркширским акцентом.

– Детективы, сержант Мой и констебль Николл, суссекская уголовная полиция.

В динамике раздался оглушительный треск, потом громкий щелчок. Белла толкнула дверь, Ник вошел за ней, раздув ноздри, но чуя лишь застоявшийся дух табака и пищевых отходов. Убогий вестибюль освещен слабой красной лампочкой, пол целиком застелен сильно потертым розовым ковром, стены оклеены ярко-красными обоями. На телевизионном экране на стене чернокожая женщина занимается оральным сексом с мускулистым татуированным белым мужчиной с таким большим пенисом, какого Ник Николл себе и вообразить не мог.

К ним вышла невысокая женщина лет пятидесяти пяти, в спортивных брюках и блузе с низким вырезом, открывавшим ложбинку между грудями. Лицо под челкой было, вероятно, хорошеньким, когда она была моложе и на десять стоунов легче.

– Сержант Мой! – пропела мадам детским голоском. – Рада вас видеть. Всегда рада!

– Добрый вечер, Джоуи. Это мой коллега, констебль Ник Николл, – кратко и резковато ответила Белла.

– Приятно познакомиться, констебль Николл, – почтительно кивнула женщина. – Очень милое имя Ник. Моего сына тоже зовут Ник.

Констебль Николл смущенно улыбнулся.

Джоуи повела их в приемную, удивившую Ника. По книгам и фильмам он ожидал увидеть бархатную гостиную, увешанную зеркалами в золоченых рамах, а вместо этого попал в комнату с двумя продавленными диванами, захламленным столом, на котором стояли открытая картонка с пластмассовой вилкой, воткнутой в готовую лапшу, испускавшую пар, грязные кружки, несколько переполненных окурками пепельниц. На конторском столе старый телефонный аппарат рядом с таким же старым факсом. На стене прейскурант.

– Можно предложить вам чего-нибудь выпить? Кофе, чай, кока-колу? – Джоуи села, покосилась на недоеденную лапшу.

– Нет, спасибо, – сухо ответила Белла к облегчению Николла, вновь взглянувшего на грязные кружки.

Между городскими борделями и полицией существует неписаное соглашение, по которому дома, где не работают несовершеннолетние или нелегально ввезенные в страну девушки, оставляют в покое, лишь время от времени проводя без предупреждения выборочные проверки. Почти все владельцы и управляющие борделями, включая мадам Джоуи, соблюдают условие, но опыт научил Беллу не позволять им путать терпимость с дружескими отношениями.