Марлен Хартман секунду постояла, глядя на него пронзительными синими глазами, как бы оценивая. Потом улыбнулась – кажется, одобрительно:

– Очень рада, что вы пришли повидаться со мной. Проходите в кабинет, пожалуйста.

Сочетание ощутимой физической красоты и сексуальности с профессиональной холодностью напомнило Элисон Воспер. Эта женщина решительно предупреждает: не ссорьтесь со мной.

Она привела его в кабинет, где он впервые осознал сходство вкусов Клио и Сэнди в оформлении интерьеров. Обе могли бы похоже обставить это помещение. Белый ковер, чисто-белые стены, оживленные только белыми абстрактными картинами в черных рамах. Овальный черный лакированный письменный стол с компьютером и личными безделушками, несколько красивых растений, на полу стратегически расставлены абстрактные скульптуры. Кое-где горят свечи, но их ванильный запах почти затмевают духи. Аромат приятный, хотя скорее мужской.

У стола два стула с высокой прямой спинкой, словно позаимствованные из музея современного искусства. Когда Грейс сел, стул оказался удобнее, чем ожидалось. Марлен Хартман уселась напротив, открыла блокнот в кожаной обложке, взяла черную авторучку.

– Сначала, мистер Тейлор, объясните, пожалуйста, чем вам может помочь «Трансплантацион-Централе». Но первым делом – как вы о нас узнали?

Стараясь не попасть в слоновью ловушку, он ответил:

– Нашел в Интернете.

Судя по одобрительному кивку, ответ ее устроил.

– Gut.[35]

– Причина, по которой я к вам обращаюсь, – болезнь племянника, сына моей сестры. Восемнадцатилетний юноша страдает от печеночной недостаточности. Мать опасается, что не удастся вовремя получить трансплантат, чтобы спасти ему жизнь.

Вошла секретарша с чашкой кофе и кувшинчиком, в котором оказалось не молоко, а сливки.

– Где вы живете, мистер Тейлор?

– В Брайтоне, в Суссексе.

– По-моему, у вас в Англии действует довольно… деспотическая система.

– И так можно сказать, – энергично кивнул он, изо всех сил стараясь наладить связь с этой женщиной, разделив ее взгляды.

Она наклонилась к нему через стол, поставив на него локти, сцепив пальцы с идеальным маникюром и уткнувшись в них подбородком, почти соблазнительно глядя ему в глаза.

– Скажите, у вашего племянника хроническая или острая недостаточность?

К своему ужасу, Грейс растерялся. Проклятые аналитики ничего об этом не сказали. Кажется, очевидный ответ – острая. Острая – значит срочное дело. С хроническим заболеванием, насколько ему известно, можно жить годами.

– Острая, – ответил он.