– В любом случае едва ли можно что-либо рассмотреть в такой снегопад на другом конце заднего двора.

– Они наверняка нас заметят!

Крейг не знал, что еще ей сказать.

– Придется попытаться.

– Я не смогу. Давай сидеть здесь.

Это звучало соблазнительно, однако Крейг знал, что если он будет прятаться и ничем не поможет своим родным, то сгорит со стыда.

– Если хочешь, можешь остаться, а я пойду в сарай.

– Нет… Не оставляй меня одну!

Он подозревал, что она может так сказать.

– Тогда тебе придется пойти со мной.

– Я не хочу.

Крейг сжал ее плечи и поцеловал в щеку.

– Пошли. Держись.

Она вытерла нос рукавом.

– Попытаюсь.

Он поднялся на ноги, надел сапоги и куртку. Софи сидела, застыв, глядя на него при свете свечи. Стараясь шагать тихо из боязни, что могут услышать внизу, он отыскал ее резиновые сапоги, затем опустился на колени и надел сапоги на ее маленькие ножки. Еще не придя в себя от шока, она машинально помогала ему. Он осторожно потянул ее, поднимая на ноги, и помог надеть анорак. Затем застегнул молнию спереди, натянул ей на голову капюшон и рукой подобрал под него волосы. В капюшоне Софи выглядела этаким сорванцом, и на какой-то миг у него мелькнула мысль: до чего же она хорошенькая.

Крейг открыл большую дверь. Ледяной ветер внес пригоршню снега на чердак. От фонаря над задней дверью дома падал небольшой круг света – видно было, что снег лежит необычно толстым слоем на земле. Крышка на контейнере для мусора казалась шапкой Али-Бабы.

В этом конце дома было два окна: одно – из кладовки, другое – из коридорчика, где стоят сапоги. Чужаки находились на кухне. Если ему очень не повезет, кто-то из них может выйти в неподходящий момент в кладовку или в коридорчик и увидеть его, но Крейг считал, что счастье на их стороне.

– Пошли, – сказал он.

Софи встала рядом с ним и посмотрела вниз.