– Мой клиент не пойдет на признание вины. Добровольное признание вины нанесет ему непоправимый моральный ущерб. Он готов рискнуть на вердикт.

– Вы хотите, чтобы судебное разбирательство было признано неправосудным?[43]

Я рассмеялся и покачал головой:

– Нет, я не хочу признания процесса неправосудным. Нужно дать обвинению время подчистить свои ошибки и недочеты, привести дела в порядок, а затем продолжить.

– Тогда чего бы вы желали? – спросила она.

– Ну, скажем, вердикт, перед которым присяжные получили бы от судьи напутствие, очень бы подошел. Что-нибудь без права последующих претензий и обоснованных жалоб со стороны обвинения. В любом ином случае мы благополучно выйдем из затруднительного положения.

Судья кивнула и стиснула пальцы.

– Вердикт с предварительным напутствием судьи присяжным – в данном случае это смехотворно, ваша честь, – произнес Минтон, наконец обретая голос. – Так или иначе, мы подошли почти к финалу судебного процесса. Мы могли бы вполне довести его до обычного вердикта. Присяжные этого заслуживают. Только из-за того, что обвинением была допущена одна ошибка, нет смысла дискредитировать весь процесс.

– Не глупите, мистер Минтон, – отмахнулась судья. – Речь не о том, чего заслуживают присяжные. А что касается моего мнения, то и одной подобной ошибки достаточно. Я не хочу, чтобы апелляционный суд высшей инстанции обрушил все это на меня, а они непременно так и сделают. Тогда мне придется расхлебывать ваше неправомер…

– Ну не знал я криминальной биографии Корлисса! – воскликнул Минтон. – Богом клянусь, что не знал!

Неожиданная энергия, с какой прозвучали эти слова, на миг вызвала тишину в кабинете.

– Так же как не знали о ноже, Тед? – промолвил я.

Фулбрайт перевела взгляд с Минтона на меня, потом – обратно на Минтона.

– О каком ноже?

Минтон ничего не ответил.

– Сообщите ей, – подтолкнул я.

Минтон покачал головой:

– Я не понимаю, о чем он говорит.

– Тогда вы мне скажите, – велела судья.

– Видите ли, судья, если бы вам, на месте защиты, пришлось дожидаться от ведомства окружного прокурора официального представления документов по делу, вероятно, вас бы это тоже стало допекать, – начал я. – Свидетели и улики исчезают, версии меняются – можно прозевать дело, если сидеть в бездействии.