– Да ну? И кто же?

На Джима только теперь навалилась вся усталость этого долгого дня. Навалилась и словно вытащила из него какую-то пружину, во всяком случае никакой радости от своего открытия он не чувствовал.

– Я видел его портрет на стене всего несколько дней назад. Это Джереми Уэллс, дед Коэна Уэллса.

Глава 38

Глава 38

Алан Уэллс даже не пытался заснуть.

Он сидел в полутьме своей комнаты, глядя на беззвучное голубоватое мерцанье телевизора. Без звука все выглядит таким, какое оно и есть на самом деле, – немым, бессмысленным мельтешением, отчаянной попыткой докричаться до других, которые и не думают тебя слушать.

Он поужинал один и переместился к себе. Когда еще сидел за столом, приехал отец в компании двоих мужчин и распахнул дверь столовой. Все с ним поздоровались, и Коэн Уэллс с законной гордостью представил сына своим гостям.

– Привет, Алан. Все хорошо?

– Да.

– Познакомься с моими друзьями.

Он, конечно, заметил легкое недовольство в голосе Алана, но продолжал гнуть свое. Как, впрочем, и всегда.

– Ты, верно, помнишь Колберта Гибсона?

– Конечно.

Гибсон выдвинулся вперед, с фальшивой сердечностью протянул руку.

– Здравствуй, Алан. Как жизнь?

Алан умел сдерживаться, хотя в душе его так и подмывало послать этого политикана куда подальше.

– Хорошо.

Он пожал протянутую руку. Гибсон ничуть не изменился с тех пор, как Алан его помнил, разве что виски поседели. Красивый мужчина, и держится соответственно. Алан видел его несколько раз, когда тот еще был директором их банка и до того, как расхищение фондов обеспечило ему место не в тюремной камере, а в кресле мэра.

Тут отец вытолкнул вперед второго гостя.