Такого оборота Зверь не ожидал… Он взвел арбалет, вытащил стрелу из кассеты на правой стороне арбалета и бросил взгляд на оленя. Олень двигался очень быстро. По крайней мере так показалось Убийце… Он положил стрелу на направляющую, вскинул арбалет к плечу и поймал оленя в прицел. Палец выбрал свободный ход спускового крючка… Вновь прогремел выстрел. Зверь дернулся. Картечь прожгла воздух левее и выше. Задрожали осинки, порхнули листья.
Стрелу Иван услышал. И даже ощутил дуновение возле правого уха. Он, разумеется, не засек, откуда стрелял Убийца, ответил выстрелом наугад. Шаман протяжно выл.
Убийца снова взвел тетиву, выдернул стрелу из кассеты… В висках стучало. В снежном воздухе плыл какой-то вой. Кажется, волчий. Олень стремительно приближался. Зверю показалось, что это он воет… И Убийца не выдержал – он выронил стрелу, отшвырнул арбалет, вырвал из кобуры «парабеллум».
Иван преодолел больше половины расстояния до осинника… Навстречу ударил выстрел – сухой, резкий, похоже – пистолетный. Иван машинально ушел влево. Обругал себя: бойскаут хренов, чуть не напоролся! А ведь обязан был предвидеть, что у него наверняка есть «заначка».
Минуту назад «парабеллум» в руке внушал Зверю чувство уверенности. Теперь этой уверенности не было ни на пенс. А олень, вдруг обернувшийся волком, приближался. И в этом была какая-то почти мистическая неотвратимость… Убийца сделал еще два выстрела – торопливо, наспех.
…Из осинника ударили выстрелы. Пули прошли мимо, а Иван засек вспышку в частоколе тонких стволов.
Он мгновенно, навскидку, выстрелил. Поторопился – заряд срубил две молодые осинки, а одна картечина пробила рукав куртки Зверя, вырвала кусок мяса из предплечья, другая чиркнула по ляжке. Оба ранения были несерьезными, но Зверь испытал мгновенный панический страх… Он повернулся и бросился бежать. Частокол осинок не пускал. Убийца ломился сквозь них, как ломится лось. Каждую секунду он ожидал выстрела, который оборвет его жизнь.
Он вырвался из осинника, быстро двинулся прочь.
– Эй! – раздался голос справа. Зверь медленно обернулся. Метрах в пятнадцати стоял и смотрел на Убийцу олень. Точнее, тот, кого еще недавно Убийца считал оленем…
Они стояли и смотрели друг другу в глаза. Было очень тихо, медленно опускались снежинки. Их разделяло пятнадцать метров. И – пропасть. На дне ее маялись души убитых Охотником людей.
Они стояли и смотрели друг другу в глаза. В этот момент Флойд уже не был Охотником. И Хищником не был… Он был обычным серийным убийцей. Разоблаченным серийным убийцей. Замершим в ожидании приговора.