Воорт отстраняется. Джилл так красива и страдает по-настоящему. Трудно быть логичным или высоконравственным и помнить о принципах, когда чувствуешь ее запах. Музыка словно звучит громче, а за зеркальным окном, которое кажется далеким, мимо проносится красный вращающийся маячок на крыше полицейской машины – копы торопятся туда, где преступление.

В зеркале за спиной какое-то движение, словно кто-то шел к ним, но внезапно отвернулся.

– Думаю, я навещу сегодня Мэтта, – говорит Воорт. – Я совсем забросил его, а у тебя теперь все будет хорошо и бояться больше нечего. Кроме того…

Он вовремя останавливается: чуть не сказал, что через несколько часов надо будет вернуться на работу. И переводит все в шутку:

– Кроме того, если я пойду домой, а не к тебе, никто не будет знать, где меня найти, и я смогу наконец поспать. Хочешь, пообедаем в понедельник? – «Если ты не уедешь».

– Я думала, мы завтра вечером пойдем на банкет Аддоницио.

Воорт лжет:

– Я не пойду на банкет. – И говорит правду: – Буду работать.

– При таком режиме работы вам могли бы и побольше платить! Родной мой, – нежно добавляет она, словно они свободны в своей любви, – у тебя измотанный вид. Давай-ка отправим тебя спать.

На улице, делая знак такси, Воорт вдруг понимает, что смотрит на дверь бистро.

«Таким же параноиком казался Мичум в тот вечер, когда его убили».

По дороге домой в такси он время от времени начинает высматривать Шеску или следующую за ними машину. Напрягается всякий раз, когда видит фургон.

– В понедельник вечером, – повторяет, как обещание, Джилл, выходя из машины и потягиваясь. Эффектное зрелище. – Ты уверен, что не хочешь остаться?

– Уверен. К понедельнику я отдохну.

Джилл целует его в губы.

– Может, к началу понедельника ты и отдохнешь, но к концу отдохнувшим уже не будешь.

Она исчезает в подъезде. Шофер поворачивается и качает головой. Молодой парень в летней рубашке, потому что в такси по-настоящему жарко.

– Всю жизнь мечтал, чтобы меня позвала такая женщина, – говорит он с завистью. – А вас позвала – и вы не пошли. Надо же!

Воорт называет ему адрес своего дома.

– По дороге, – говорит он, – держись боковых улиц. И побольше поворотов.