Он слышал, как мужчины разговаривают, смеются, слышал слова, вызывавшие у них веселье. Он закрыл глаза, и в памяти возникла картина: эта ужасная боевая машина, из хвоста которой вырывается красное пламя, мчится на него, словно демон из ада. Халил попытался выбросить из памяти, что в тот момент он напустил от страха в штаны, однако воспоминания были слишком сильны, и он позволил им захлестнуть его, понимая, что его унижение будет отомщено.

Услышав, что Сатеруэйт зовет его, Халил обернулся. Возле фюзеляжа со стороны пилота уже стоял подвижный алюминиевый трап.

— Вы можете сфотографировать нас в кабине? — спросил Сатеруэйт.

Именно эту мысль и вынашивал Халил.

— С большим удовольствием.

Джим Маккой первым поднялся по трапу. Фонарь кабины был поднят, и Маккой пробрался на правое кресло офицера управления системами огня. За ним поднялся Сатеруэйт и, очутившись в кресле пилота, издал радостный вопль:

— А-а-а! Я снова в седле. Смерть арабам!

Маккой бросил на него неодобрительный взгляд, но это не испортило отличного настроения Сатеруэйта.

Асад Халил тоже поднялся на трап.

— Эх, стрелок, — обратился Сатеруэйт к Маккою, — лучше бы в тот день рядом со мной сидел ты, а не Чип. Он только и умеет, что трепаться без остановки. — Он потрогал рычаги и загудел, имитируя шум двигателя. — Первая, огонь! Вторая, огонь. — Сатеруэйт расплылся в улыбке. — Эй, а я помню все процедуру запуска, как будто делал это только вчера. Могу поспорить, что вспомню и перечень контрольных проверок перед взлетом.

— Не сомневаюсь, что вспомнишь, — польстил Маккой другу.

— Отлично, стрелок, я хочу, чтобы ты сбросил бомбу на палатку, в которой гребаный Каддафи трахает верблюда. — Сатеруэйт заржал во всю глотку.

Джим Маккой посмотрел на мистера Фанини, который стоял на верхней ступеньке трапа. Джим виновато улыбнулся гостю и снова пожалел о том, что Сатеруэйт пришел к нему не один.

Асад Халил вскинул фотоаппарат и навел объектив на сидевших в кабине.

— Готовы?

Сатеруэйт усмехнулся, глядя в объектив. Халил принялся щелкать, пока Маккой, которому надоели ослепляющие вспышки, не крикнул:

— Эй, ну хватит…

Асад Халил убрал в чемодан фотоаппарат и вытащил из него пластиковую бутылку, которую прихватил в мотеле «Шератон».

— Еще всего парочку снимков, джентльмены.

Маккой заморгал, чтобы зрение восстановилось после вспышек, и посмотрел на гостя. Пластиковая бутылка не вызвала у него никаких подозрений, однако насторожило странное выражение лица мистера Фанини.