– Зачем ей звонить?

– Я же сказала – она будет волноваться. Черт побери, кто знает? Она может даже позвонить в полицию и заявить, что я пропала.

– Понимаю. Именно поэтому, приглашая новичков вернуться на ферму, мы советуем им уведомить семьи о своем решении. Правда, телефонный звонок не лучший способ. Мы предпочитаем, чтобы вы писали письма.

– Ты не знаешь мою мать, – сказала Энди. – Она никогда не поверит, что это решила я, если просто получит письмо по почте. Она захочет услышать это напрямую, от меня самой.

Фелисия осуждающе посмотрела на девушку, словно говоря, что мать Энди – из тех властных членов семьи с негативной энергией, от которых надо отстраниться.

– Ладно. Звони, если должна. Только будь сильной. Не позволяй ей отговорить тебя от решения, которое ты считаешь правильным.

– Спасибо. – Энди пошла к телефону-автомату на другой стороне улицы.

– Кира? – окликнула Фелисия. – Скажи ей, что больше не будешь звонить. Скажи, что последующие вести о тебе придут по почте.

– Скажу, – ответила Энди и поспешила к телефону.

В квартире Андервуда зазвонил телефон. Айзек находился с дочерью на кухне – они готовили завтрак и смотрели «Улицу Сезам». Это был один из двух принадлежащих ему выходных в месяц, одна из всего двух дюжин ежегодных возможностей доказать, что разведенный мужчина сумеет приготовить утренние оладьи в воскресенье. Айзек сделал телевизор потише и поднял трубку, приглядывая за сковородкой.

Услышав голос Энди, он вздохнул с облегчением. Сообщение техников о молчании передатчика в кольце Энди все выходные встревожило Андервуда. Энди рассказала о ритуальном сожжении и прочем, то и дело поглядывая на автобус, чтобы убедиться, что их не подслушивают.

Айзек произнес:

– То, что ты рассказала, сочетается с присланной из Квонтико новой редакцией портрета.

– А что думает Сантос теперь?

– Она вернулась к предположению, что раны на теле жертв вызваны личными мотивами убийцы. Преступником руководит конкретная злость на жертву. Убийства могут и не быть случайными, как Сантос думала вначале. Убийца – или убийцы – могут действовать по весьма специфической программе. Это особенно интересно, когда мы говорим о секте.

– Вот почему мне надо продолжить работу под прикрытием.

– Что?

– Прости, что не сообщаю об этом обычным порядком: только сейчас я могу сделать всего один звонок, мой связной не имеет права продлить задание, а Лундкуист, когда заходит вопрос об операции под прикрытием, впадает в панику. Так что скажешь?

– Надолго?